Особенно,... 
15 
— Не, мама, нет! — плакала Надя, все крепче прижимаясь к маминым коленям. — Он же сказал, что любит меня! Любит, но женится на другой. И к нам больше никогда не придет… И никто не может мне объяснить, что же такое произошло! Разве такое может быть — когда любят одну, а женятся на другой? И откуда она взялась, эта Алла? Ее же не было раньше, я точно знаю! Может быть, он женится на ней ради карьеры, может быть, она дочь какого-то важного человека? Но Владик никогда бы так не сделал! И потом, он всегда хотел работать со своим отцом… Мама, я ничего не понимаю!
— Ну, хочешь, я поговорю с Ильей Вадимовичем, а он поговорит с Владиком?
— Нет…
— А чего ты хочешь? Скажи, Надюша, я все сделаю, как ты скажешь!
— Я хочу проснуться… Закрыть глаза, уснуть и проснуться… И чтобы ничего этого не было… Если бы ты знала, как мне плохо, мама!
— Деточка, я знаю. Наверное, другого выхода нет, кроме как просто пережить. Пройдет время — дай Бог, сама ты все это будешь вспоминать с улыбкой… Дай Бог…
Но время шло — а улыбка так и не появлялась на враз подурневшем, как будто увядшем Надином лице. За полгода пышущая здоровьем и красотой семнадцатилетняя девушка превратилась в дурнушку. Большие чистые глаза, которые когда-то называли «русалочьими», потухли, в них теперь поселилось безжизненное, тусклое выражение. Тяжелая коса стала казаться старомодной. Даже сама ее фигура, когда-то чуть полноватая, но в то же время грациозная, перестала производить впечатление — окружающие видели в Наде теперь только обыкновенную, грузноватую толстушку.
Лиза Шарова, которая, конечно, уже все знала, теперь смотрела на Надю с осуждением.
— Надька! Ну долго ты еще будешь ходить как клуша! Ну посмотри на себя — ты даже переваливаться стала при ходьбе, ну настоящая гусыня даже, а не клуша! Встряхнись! Хочешь, пойдем куда-нибудь? Хочешь, пойдем в кино?
— Не хочу.
— Ну хочешь…
— Нет, я ничего не хочу.
— Черт возьми, надо же тебе что-то с собой делать!
Надя качала головой и тяжело опускалась на диван. За окном бушевала весна, Москва наполнилась молодыми голосами, казалось, что сам воздух стал насыщаться счастьем и любовью. А здесь, в комнате у Надюши, как будто поселилась вечная зима. Девушка все время мерзла. Вот и сейчас она зябко поводила плечами, хотя на ней был толстый вязаный свитер и такие же толстые шерстяные носки.
— Надюха! Слушай-слушай, а что это у тебя? А? Давно это здесь лежит?
Даже сквозь толщу свих отрешенных мыслей Надюша услышала, как сильно изменился голос подруги. Она подняла глаза — Лиза стояла прямо перед ней и в руках у нее была черная лента, в нескольких местах перевязанная маленькими узелками.
— Что это?
— Это я у тебя спрашиваю — что это?
— Не понимаю…
— Я нашла это вон там. — Она указала на приоткрытую дверцу шкафа. — Смотрю, створка открыта, что это, думаю, там виднеется. Бах! Откуда это у тебя, отвечай мне быстро!
— Я не знаю… Я это в первый раз вижу. Это не моя вещь.
— Ну, я так и знала! Так и знала! И теперь все понятно!
— Что понятно?
— Погоди, потом объясню… Ты пока встань-ка и посмотри, может, еще что-нибудь найдешь такое же? Что сама не знаешь, откуда взялось?
Она заставила Надю подняться и устроила в комнате настоящий обыск. К огромному Надюшиному удивлению, этот обыск дал самые Неожиданные результаты! Оцепенев, Надя смотрела, как Лиза вытаскивала из щели между столом и диваном горсть старых, почерневших монет, из-под ковра — перемешанные с землей засохшие березовые ветки и листья, из вазочки на этажерке — связку каких-то странных бус.
— Что это? Откуда? Ничего не понимаю…
— Зато я все понимаю! Знаешь, что это значит? На тебя навели порчу!
— Что?
— Что слышала! Вообще, я давно подозревала, что здесь что-то не так. Сама подумай, ну почему это он тебя бросил, а? Да еще против своей же воли! Да еще ни с того ни с сего! Так я и знала, давно я подозревала, что все это значит! На тебя навели порчу, а его приворожили, вот и все дела!
— Так, а это что такое? — И Надя указала на сваленные на ее столе находки.
— Тш-шш! Руками не трогай. Тебе сейчас надо вот что: оберни руку платком или лучше перчатку надень, собери эти штуки в газетку и сожги. Только не в мусорку выкинь, а именно сожги! Иначе они будут продолжать действовать, ты так и умереть можешь… А когда будешь сжигать, скажи: «Откуда пришла — туда и уходи!» — потом три раза сплюнь через левое плечо и иди себе, не оборачиваясь. И про себя при этом надо говорить: «Твой глаз дурной, язык дурной, Вошли в меня, ко мне домой. Нанес удар ты страшный мне, Горю я вся в дурном огне. Несчастье в дом ты мне принес: Я — как телега без колес. Но зло горит сейчас в огне, И ты не страшен больше мне». Запомнила?
15 
