24 
Опять порылся в бумагах, потом раскрыл ящики стола и вытащил все оттуда. Но писем и там не было. Антонио недоуменно развел руками:
— Были же письма! Я клянусь тебе, Лиза. Да я наизусть их помню!
И Антонио начал сбивчиво и виновато цитировать строки из писем друга по памяти.
Лиза слушала и отчаивалась все больше. Никаких доказательств не обнаруживалось. Все выходило пустыми разговорами. Сама-то она уже к этому давно привыкла. Но как сказать бедному Александру, что его надежды на Лизино дворянство рассыпались в прах? Только бы никто больше не узнал о его напрасных надеждах!..
* * *
Но на следующий день на репетиции никаких сплетен не обнаружилось. Зато случилось неприятное — маэстро Меризи не поставил Александра на главную мужскую партию в «Прекрасной Галатее». Лиза, чудачка, рассчитывала, что, узнав об успехах Горюнова, композитор оценит их. Но, увы, Меризи отдал роль всегдашнему солисту — тенору Николаю Иваникину. Тот был опытным певцом. И в глубине души Лиза понимала, что именно такого и надо назначать на ответственную премьеру, но за Александра все равно стало обидно. Ну а тот покраснел, желваки на скулах заходили, еще секунда — и Лизе даже показалось, что Горюнов кинется на «несправедливого» Меризи. Но секунда прошла, и Александр взял себя в руки. Композитор, словно и не заметив всплеска эмоций, начал раздавать аккуратно переписанные ноты. Лизе, конечно, досталась главная женская роль, но это ее уже не обрадовало. Маэстро сел к инструменту и начал наигрывать вступление. Певцы тут же сгрудились вокруг. И тут прибыл нарочный от графа Шувалова. Алексей Михайлович срочно востребовал к себе воспитанника.
У Лизы сердце зашлось от страха — не к добру такая спешка. Но виду она не показала — отвлекаться от репетиции можно только «вольным певцам», как Горюнов, но не «сценическим девицам», вроде Невской.
Домой Лиза попала только к вечеру. От новой музыки, новых заученных фраз и наставлений маэстро кружилась голова. Но, едва вошла она в свою крохотную квартирку, прибежал Горюнов с новостями — да какими!
От государыни из Гатчины пришел пакет с указанием для графа Шувалова: немедленно в тот же день выехать в Дрезден. Тамошний известный коллекционер-собиратель герр Шлимпке в одночасье обанкротился и продает свою коллекцию редчайших старинных рукописей. И надо перехватить его собрание у других покупателей, которые съезжаются к нему со всей Европы.
Ну и дела! Шувалов тут же приказал слугам собрать самую малость вещей и запрячь лучшую тройку. Александру же строго-настрого наказал завтра же собраться и выехать в дальнее имение. Даже объявил, что его там ждет подарок.
— Какой подарок? — поинтересовалась девушка.
— Не знаю, — пожал плечами Горюнов, — но все равно — интересно.
Лиза обидчиво поджала губу:
— И ты поедешь? Отчего граф тобою, как бессловесным слугой, распоряжается?
Александр судорожно сжал кулаки:
— Почему бы и не поехать? Твой Меризи меня совсем не замечает? Ролей не дает. Что же мне тут делать — на подпевках ходить? Будто я совсем уж безголосый! — И Александр в сердцах стукнул по столу.
Лиза ахнула, но стол выдержал. Девушка вскочила.
— У меня мебели мало! — Она схватила подушку и подсунула ее под руку гостя. — Да и кулаки пожалей, авось для чего другого сгодятся.
— Для чего? — взвился Александр. — Прочистить твоему маэстро физиономию?
Но тут уж Лиза не стерпела — пылко кинулась на защиту Меризи:
— Да неужто не понимаешь, Саша? Маэстро поручил роль Иваникину не потому, что у него голос твоего лучше, а потому, что он опытнее. Николай уже шестой сезон поет. А ты, Сашенька, всего-то третий.
— И что с того?
— А то, что Меризи впервые пишет оперу на текст самой императрицы. Это же какая ответственность! А ну как не понравится Екатерине исполнение? Не одному композитору достанется — всю труппу накажут: и тебя, и меня.
Александр хмыкнул:
— Императрице мое пение очень даже нравится, в отличие от твоего Меризи…
Лиза вдруг сообразила:
— А давай мы сами главные партии выучим. А как твой опекун воротится из Дрездена, уговорим его, чтобы добился приема у государыни. Пусть она сама тебя на роль назначит!
И в восторге от своей идеи Лиза обняла возлюбленного. Александр подхватил ее на руки и закружил по комнате:
— Ох, и хитры же вы, барышня Невская! Надо же такое придумать!
24 
