Хотя концовка довольно странная, как будто подразумевается продолжение. Но всё равно,... 
7 
Почти уснувший Альберт встрепенулся при упоминании золотых флоринов. Он приосанился и тут же самонадеянно заявил:
– Не волнуйтесь, ваша светлость, считайте, что вы уже женаты. Приступим прямо с завтрашнего дня. Я всё обдумаю и решу, с чего конкретно начать.
* * *
Рано утром на следующий день Альберт и Конрад приступили к исполнению своих магических обязанностей. Для необычных нужд им выделили помещение в западном крыле замка, где ранее находились покои герцогини и дочерей Его светлости, теперь же пришедших в запустение и уныние.
Альберт сел в кресло, явно задумавшись: с чего начать? А сделать это было необходимо, иначе прощай, тысяча вожделенных флоринов! Недолго предаваясь раздумьям, он открыл свой излюбленный трактат о талисманах, не раз выручавших его в жизни, и решил для затравки сделать для герцога, потерявшего покой, талисман любви.
Альберт не раз изготавливал подобный талисман, который пользовался огромной популярностью в Савойе, откуда он прибыл, но вот эффективность сего «магического предмета» была весьма сомнительной. Порой он срабатывал практически сразу, как только желавший приобрести любовь надевал его на шею, а порой происходили недоразумения и осложнения, как в последний раз, заставившие алхимика скоропалительно покинуть насиженное тёплое место с отлаженным ремеслом.
Альберт вздохнул, вспомнив былую сытую жизнь… И в силу живости своего характера и с верой в счастливую звезду постарался отогнать от себя печальные мысли и забыть обо всех неприятностях, постигших его в Савойе.
Сейчас ему следовало сосредоточиться. Он прекрасно понимал, что герцог – не наивные горожане, обмана и промашки не потерпит, да ещё повесит перед воротами замка, чего доброго.
«Итак, талисман любви, – Альберт в очередной раз пробежал глазами по знакомому тексту: – Девственный пергамент – не проблема. Окуривание оливковым маслом, проводится при нарастании полной луны… Хорошо, время также подходящее. Нужны кровь совы и перо из крыла ласточки. Думаю, этот вопрос мы решим… Перо у меня есть, а сову поймаем в лесу. В крайнем случае, можно попросить охотников или егерей герцога…»
Конрад с замиранием сердца следил за действиями учителя, сознавая, что вот-вот настанет тот прекрасный момент, ради которого он покинул отчий дом и проделал столь долгий путь.
Через день егерь принёс раненую сову, вернее, совёнка. Конрад посмотрел в испуганные глаза птицы, на растрёпанные серые пёрышки, на рану от стрелы и запёкшуюся вокруг неё кровь. Ему стало жаль невинное создание, которому суждено было погибнуть ради любви герцога.
«Боже! Как можно лишить жизни живое существо! – подумал юноша. – Я не смог бы и курице свернуть шею, обычно это делал жестокосердный отец…»
Альберт хладнокровно положил птицу на серебряный поднос и остро отточенным ножом, специально припасённым им для подобных нужд, рассёк маленького совёнка пополам и собрал его кровь в чашу.
Конрад держал чашу с кровью птицы в руках, старясь не смотреть на неё. Альберт догадывался о том, что происходит в душе юноши, и попытался подбодрить его:
– Что делать, любезный ученик, печальная необходимость. Иногда приходится идти на определённые жертвы, чтобы достичь результата и денег. Привыкайте, если хотите посвятить себя алхимии и магии…
– Я привыкну, учитель, обещаю вам.
– Другого выхода у вас нет, юноша.
Альберт опустил девственный пергамент из кожи козлёнка в чашу с птичьей кровью.
– Вот, теперь он должен обсохнуть и можно приступать к изготовлению талисмана. Но уже завтра, на сегодня – всё. Думаю, мы заслужили сытный обед и отдых.
Конрад попытался возразить учителю, что они, собственно, не так давно начали, и он вовсе не устал, а рвётся к познаниям и магическим свершениям! Но что поделать, слово учителя – закон.
…Две молодые служанки – Милена и Виктория, молоденькие и достаточно хорошенькие, были приставлены к магам для удовлетворения их всяческих потребностей как духовных, так и плотских в смысле еды, чистой одежды и оказания услуг определённого характера.
Девицы были веселы и сговорчивы. Милена, несколькими годами старше Виктории, чувствовала себя совершенно раскованно, видимо, подобные поручения ей были привычны. Она сразу же положила глаз на Альберта как красивого, статного и по виду состоятельного мужчину. Они быстро нашли общий язык, и Милена охотно делилась с Альбертом новостями, касающимися графини Рамины Марицетти и её кузена-авантюриста князя Берталуччи.
7 
