Особенно,... 
34 
Сей Сенагон поддержала свою товарку, пообещав навещать её. Поначалу Мурасаки скучала, ведь она привыкла к дворцовому ритму жизни. Дома же ей было нечем заняться, одолевала скука… Единственное, что поддерживало её интерес к существованию – жизнь, зарождающаяся в её чреве. К тому же Кейко не навещал жену, а она так нуждалась в его поддержке и внимании. До Мурасаки всё чаще доходили слухи о новых увлечениях мужа. О его романе с очередной замужней дамой судачила вся столица.
Мурасаки решила быть выше этого – не обращать внимания на сплетни. В конце концов, она перестала посылать мужу письма…
Бывшая фрейлина занялась написанием повести, которую решила назвать: «Похождения Гензи». А прототипами героя стали принцы Тамэтака и Ацумити, прославившимися во дворце своими любовными похождениями.
Мурасаки писала историю небольшими главами, а затем отправляла их на суд госпожи Сей Сенагон. Та же, немало удивлённая литературными талантами молодой дамы, зачитывали рукописи обитателям Кокидэна. Со временем поклонницами литературного дарования Мурасаки стали Яшмовая госпожа, император Итидзё и его супруга Садако, госпожа из Северных покоев.
Часто Мурасаки рассуждала о доли женщин устами принца Гензи:
«Бывают женщины нежные и робкие, которые в любых обстоятельствах стараются подавлять жалобы, притворяясь спокойными и беззаботными. Такая женщина не упрекнёт мужа даже в тех случаях, когда супруг этого явно заслуживает. Женщина долго копит обиды в своём сердце, наконец, чаша терпения переполняется, она изливает свои обиды и горести без стеснения в невыразимо горьких словах. Муж понять не может: чем он обидел свою супругу?.. Он не на шутку раздосадован. Тем хуже для него, ибо жена оставляет дом навеки, удаляясь в монастырь, или становится отшельницей, ища уединения на берегу моря в бедной рыбацкой хижине. Там же она, не привыкшая к тяготам простой жизни, вскоре умирает. Некоторых мужей преследует чувство вины, а некоторые берут очередную визитную жену – на этом их переживания заканчиваются.
…Не менее глупо, когда жена, преисполненная негодования, отворачивается от мужа лишь потому, что тот позволил себе вступить в мимолётную, случайную связь. Пусть его помыслы устремились к другой даме, но не стоит забывать, как сильны были его чувтсва и всякие вспышки ревности непременно ведут к разрыву…
При любых обстоятельствах женщине следует сохранять спокойствие. Когда вдруг появляется повод для ревности – следует лишь ограничиться ненавязчивым намёком. Не следует выказывать обиды слишком сурово, он этого привязанность мужа только усилится.
Впрочем, если жена предоставит мужу излишнюю свободу, и не будет обращать на его поведение никакого внимания, то в его отношении непременно начнёт проскальзывать пренебрежение…» [51]
Так рассуждала умудрённая жизненным опытом Мурасаки – ведь Кейко выказывал к ней явное пренебрежение. Возможно, она сама виновата: слишком долго она не обращала внимания на его увлечения. И он окончательно забыл о жене.
Госпожа Сей Сенагон часто навещала Мурасаки и каждый раз увозила с собой новую главу, повествующую о Гензи. Во время последнего визита гостья обмолвилась, что обрела страстного любовника – Фудзивару Мунзё, того самого мужчину, о котором она писала в своём дневнике.
Страстная любовная связь Сей Сенагон и Фудзивары Мунзё совершила чудо: фрейлина понесла ребёнка. Тотчас обитатели Кокидэна поспешили осудить поведение Татибаны Норимицу, бывшего мужа Сей Сенагон, считая, что прежде всего, он не надлежащим образом исполнял свои супружеские обязанности. Яшмовая госпожа, раздосадованная поведением своего придворного, отныне повелела называть госпожу Сей Сенагон по новому мужу – Фудзивара Нагико.
Однако, все в Кокидэне по-прежнему величали фрейлину, как Сей Сенагон. Ведь это всего лишь ранг, не имеющий отношения к роду бывшего супруга.
Сам Татибана Норимицу остался холоден ко всем дворцовым пересудам, ибо был уверен в своей мужской состоятельности – его визитные жёны давно имели детей.
На исходе беременности, Мурасаки постигло тяжёлое несчастье: Кейко был найден мёртвым в квартале, где проживали юдзё. Столичное общество терялось в догадках: кому же была выгодна смерть беспутного придворного? И все сошлись в одном: одному из обманутых мужей. А таких насчитывалось немало.
Мурасаки стоически перенесла смерть мужа. Она думала только о ребёнке, и это помогло ей справиться с горем. Придворные дамы, служившие с Мурасаки, в частности Акадзомэ Эмон и Сей Сенагон, поспешили принести молодой вдове свои соболезнования. Мурасаки приняла их. Однако она, как законная жена, не могла в таком положении заняться ставшей всё более популярной кремацией тела мужа. Поэтому в последний путь к Торибэяме, горы близ Хэйана, у подножья которой совершали кремацию, его проводили родители и сёстры.
34 
