Особенно,... 
24 
Джек убрал ведро из-под коровы. Ароматное молоко еще не остыло, и пар от него струился между ними теплой волной.
— Что произошло с Хло?
Эдди опустила глаза. Джек схватил ее за плечо.
— Эдди…
Он запнулся, проследив за ее взглядом. Она смотрела на его руки. Которые касались ее. По собственной воле.
Он тут же убрал руки.
— У этой официантки задница, как у…
— Томас! — Джордан Макфи одернул сына, но все же поднял глаза, чтобы посмотреть. Потом усмехнулся. — Ты прав.
Дарла обернулась, она как раз наливала кофе.
— Еще кофейку?
Джордан протянул свою чашку и едва сдержал улыбку, заметив, что сын не отрывает взгляда от ложбинки на груди официантки.
— Знаешь, — пробормотал Джордан, когда Дарла направилась к другим посетителям, — с тобой я чувствую себя стариком.
— Ой, папа, перестань! Тебе тоже было пятнадцать… И даже не пару столетий назад.
— Ты о чем-нибудь, кроме секса, думаешь?
— Конечно! — оскорбился Томас. — Я постоянно беспокоюсь о людях из стран третьего мира. И знаешь, что мне приходит в голову? Если все начнут заниматься сексом, жизнь станет значительно интереснее.
Джордан засмеялся. Он был отцом-одиночкой, и у них с сыном сложились особые взаимоотношения, отличные от большинства отношений между отцами и детьми. Вероятно, он сам был в этом виноват. Несколько лет назад, когда они жили в Бейнбридже, Джордан пустился во все тяжкие и стал водить домой женщин, имена которых не помнил уже на следующее утро.
Джордан поставил чашку на стол.
— Напомни-ка мне, как зовут само совершенство.
— Челси. Челси Абрамс.
Томас как-то сразу размяк, и на мгновение Джордан позавидовал собственному сыну. Когда он сам последний раз влюблялся по уши?
— У нее самые невероятные…
Джордан откашлялся.
— …глаза. Огромные. Карие. Как у Селены.
От одного этого имени Джордан напрягся. Селена Дамаскус работала частным детективом, когда он был адвокатом в Бейнбридже. У нее на самом деле были красивые глаза — настоящие омуты, в которых можно утонуть. Однажды Джордан чуть не утонул. Но за те полтора года, как он переехал в Сейлем-Фоллз, решительно порвав с прошлым, он ничего не слышал о Селене.
— Значит, ты утверждаешь, — сказал Джордан, возвращаясь к основной теме, — что Челси красавица.
— И к тому же умная. У нее только отличные оценки.
— Звучит многообещающе. А что она думает о тебе?
Томас скривился.
— Слишком смелое предположение. Скорее всего, она вообще обо мне не думает.
— Это дело поправимое.
Томас взглянул на свои тощие руки и впалую грудь.
— С моей-то «головокружительной» фигурой?
— С твоим упорством. Поверь, я не единожды пытался выкинуть тебя из головы, но ты с завидным постоянством вползал в мои мысли.
— Вот уж спасибо так спасибо!
— Не за что. Ты пригласишь ее на весенний бал?
— Нет. Сначала нужно внушить себе, что вода камень точит, чтобы, когда она рассмеется мне в лицо, не свалиться без чувств. — В море кетчупа на тарелке Томас выложил жареной картошкой инициалы Челси. — Селена знала, что посоветовать, когда речь шла о девочках.
— Потому что она сама женщина, — ответил Джордан. — Что происходит, Томас? Почему ты постоянно вспоминаешь о Селене?
— Я просто хочу, чтобы мы продолжали общаться, вот и все.
Джордан выглянул в окно и уставился на двух собак, гоняющихся друг за другом. Их хвосты оставляли на снегу замысловатые следы.
— Было бы неплохо, — негромко согласился он. — Но я потерял своего лучшего детектива год назад.
Эдди, когда только начала наблюдать за Джеком, уверяла себя, что поступает так лишь потому, что он недавно принят на работу. Она обязана удостовериться, что он не поставит на полку соль там, где должен храниться сахар. Ей необходимо убедиться, что он загружает посудомоечную машину таким образом, чтобы вымыть как можно больше посуды и при этом ничего не испортить. Потом она призналась себе, что ей просто нравится наблюдать за Джеком. Ее завораживало то, как он возит по «шахматному» полу тряпкой, витая мыслями где-то далеко. Или сосредоточенно слушает Делайлу, как будто всю жизнь мечтал научиться тушить рыбу в белом вине. Конечно, он красив, но в ее закусочную и раньше заглядывали красивые мужчины. В Джеке больше всего привлекала его необычность — ему явно было здесь не место, он был похож на орхидею, которая внезапно расцвела в пустыне. Тем не менее он вел себя так, словно всегда мечтал работать посудомойщиком. Эдди, которая чувствовала себя такой же неотъемлемой частью закусочной, как кирпичи и известка, Джек казался самым загадочным из всех ранее встречавшихся ей людей.
24 
