156 
— Ну? — требовательно произнес он.
Селена усмехнулась.
— Твой отец — профи, — заверила она.
На лице Томаса заиграла широкая улыбка.
— Я всегда знал! — ответил он, «давая пять» отцу и плюхаясь в мягкое кресло. — Значит, у вас хорошее настроение, да?
— А что? — насторожился Джордан. — Что ты натворил?
— Ничего! — обиделся Томас. — Просто хочу есть. Может, закажем пиццу?
— В половине четвертого? Не рановато для ужина?
— Назовем это перекусом, — предложил Томас.
Джордан закатил глаза и, не сняв плаща, направился в кухню.
— Возьми перекусить в холодильнике, — посоветовал он. — Хотя, похоже, не получится, — добавил он, выбрасывая какой-то полиэтиленовый пакет. — Больше ничего нет?
— Пиво, — ответил Томас. — И молоко. Все остальное зацвело.
Селена обняла худенькие плечи Томаса.
— Ты будешь с папперони или колбасой?
— Все равно, только без анчоусов, — сказал Томас. — Сама позвонишь?
Селена кивнула.
— Я тебя позову, когда доставят пиццу.
Томас, поняв намек, ретировался в свою комнату. Селена прошла мимо Джордана к холодильнику и достала бутылку пива.
— Считай, тебе повезло, что он его не выпил. Будешь?
Джордан взглянул на часы и призадумался, но, глядя, как Селена откручивает пробку, сказал:
— Конечно, буду.
Заказав пиццу, они устроились в гостиной. Джордан сделал большой глоток и поморщился.
— На самом деле мне нужна таблетка от головы, — пожаловался он.
— Ложись, — предложила Селена, похлопывая себя по коленям.
Джордан, поставив бутылку пива «Самюэль Адамс» на пол, с удовольствием улегся. Длинные пальцы Селены убрали пряди волос у него со лба и стали поглаживать виски, словно водопады.
— Ты страшно любезна, — пробормотал он.
Селена нежно постучала ему по голове.
— Ты должен ценить это.
Джордан закрыл глаза, позволяя ее ладоням скользить по его голове. Когда Селена остановилась, он протянул руку, взял ее за запястье, чтобы она не останавливалась, и тут вспомнил, как Барри Делани подносит руку Криса к своему виску.
Джордан застонал, головная боль только усилилась. Если у него эта картина не идет из головы, то что ожидать от присяжных?
Криса раздели и обыскали, а костюм забрали до завтрашнего утра. Натянув штаны со шнурком на талии и мягкую рубашку с короткими рукавами, он расслабился. Эта поношенная, вылинявшая, пахнущая тюрьмой одежда оказалась в тысячу раз удобнее, чем строгие, с иголочки брюки и галстук-удавка, который ему пришлось целый день носить.
Но опять-таки, прошло целых семь месяцев. Сегодня он понял, что от многого отвык: от солнечных лучей, от общения с людьми, даже от пепси. Напиток, который для него купил Джордан, напиток, которого ему так долго и так страстно хотелось, бурчал у него в животе и в итоге вызвал понос.
Крис свернулся калачиком на койке, с горечью поняв, что если ему и удастся вернуться в прежнюю жизнь, для него там может не найтись места.
Глубокой ночью, когда тени сгустились, а спальня превратилась в удушливый кокон, Гас повернулась к Джеймсу. Он лежал на кровати не шевелясь, как будто неподвижность может сойти за сон, но Гас понимала, что он, как и она сама, не спит. Она глубоко вздохнула, благодарная судьбе за то, что в темноте не видит его лица и не сможет понять, лжет он или нет.
— Джеймс, — выдохнула она, — все идет хорошо?
Он не стал делать вид, что не понял, под одеялом нащупал ее руку и накрыл своей.
— Не знаю, — ответил он.
На следующее утро Джордан принял душ, побрился, оделся и вышел в кухню. Его мысли были поглощены сегодняшним перекрестным допросом. Хезер Бернс, подругу Эмили, он сделает легко. Другое дело — Мэлани Голд.
Только сев за стол, он заметил сидящего напротив и улыбающегося Томаса. А на своем месте — чистую миску, ложку, пакет молока и новую пачку рисовых хлопьев.
Хезер Бернс так сильно била дрожь за свидетельской трибуной, что ножки кривоногого стула, казалось, отбивали чечетку. Стараясь успокоить ее, Барри Делани подошла к свидетельнице, загородив собой зал суда.
— Успокойтесь, Хезер, — шепотом сказала она. — Вспомните, мы уже обговаривали все вопросы.
Хезер храбро кивнула, но ее лицо оставалось бледным.
— Хезер, — продолжала прокурор, — как я понимаю, вы были подругой Эмили.
— Да, — еле слышно ответила свидетельница. — Мы дружили четыре года.
156 
