Последние отзывы

  48  

— Боже мой, Алеша, — проговорила Настя.

У нее защемило сердце. Да, он был красив для непосвященного глаза, но Настя видела, как он измучен, как заострились черты лица и горькие складки пролегли в уголках губ.

— Ты его знаешь? — шепотом спросила Надя.

— Да, это Вересов, наш близкий друг. Что же делать? Будить жалко, но оставлять надолго на сырой земле тоже нельзя.

— Идите, идите, — ревниво шугнула девушек Полина, — что встали, бесстыжие, мужчины не видали!

Девушки с неохотой разбрелись по берегу. Настя опустилась на траву подле Алексея и погладила его по щеке.

— Алешенька, проснись, родной, простудишься, — тихо позвала она.

Он не открыл глаз, но улыбнулся счастливой улыбкой.

— Ариадна, — явственно произнес он.

Настя с трудом удержалась от слез. Она отошла, увлекая за собой Полину.

— Что же ты, буди его, неизвестно, как долго он так проспит, — с нетерпением сказала Полина.

— А ты бы хотела, чтобы он увидел тебя вместо той, кого хочет видеть? Пусть это сделает Клава, ей все равно.

Клава, однако, заупрямилась: она ему в глаза смотреть не может после того злосчастного письма. Лучше попросить Надю. Она человек нейтральный.

Надя с готовностью согласилась взять на себя щекотливую миссию. Она приблизилась к Алексею и тронула его за плечо:

— Алексей Иванович! Товарищ Вересов, подъем!

Он наконец проснулся и некоторое время сосредоточенно изучал свежее девичье личико.

— Кто ты, прелестное создание? — спросил он, сел и стал деловито надевать китель.

— Я Надя Морозова, зенитчица.

— А откуда ты меня знаешь, Надя Морозова? — поинтересовался он.

— Настя сказала. Да вон она, на берегу, белье стирает.

Он, казалось, был удивлен.

— Настя? Странно… — Он встал, надел фуражку — как всегда, козырьком на брови и чуть набок. — Так, значит, зенитчица. Сколько же тебе лет, Надежда?

— Уже девятнадцать, товарищ капитан.

— Ух ты! Так много? Орден за что получила?

— Сбила самолет противника, товарищ капитан третьего ранга!

— Да ты умница и красавица, Наденька! Ну, пойдем, покажешь мне Настю.

Настя поднялась ему навстречу. Она обняла его и поцеловала под завистливые взгляды девушек.

— Зачем же ты уснул на земле? Так и болезнь подхватить недолго. Извини, что пришлось тебя разбудить.

— А почему не сама? Хитришь, Настюха. Не пытайся знакомить меня с девушками.

— Разве я когда-нибудь хитрила? — с грустью отозвалась Настя.

Он посмотрел в ее чистые глаза и, кажется, что-то понял.

— Ну, прости, прости, я опять сказал глупость.

Он признался, что соскучился, шел повидаться с Вазгеном и с Настей, да и Кирилл был у него довольно давно, на прошлой неделе. Как и в предыдущие посещения, Смуров просидел полчаса молча и ушел.

Алексей предложил Насте подождать ее, помочь отнести белье. Она отказалась под предлогом, что стирки много, придется долго провозиться, лучше ему идти вперед и не терять времени. Ее обнадежило то, что апатия его, по-видимому, прошла, он был подавлен, но уже в состоянии реагировать на поступки окружающих, пусть даже сделал поначалу неправильный вывод о поведении Насти.

— Вазген как раз у себя, иди скорей, представляю, как он обрадуется! — заторопила она Алексея.

Тот попытался улыбнуться, что не слишком ему удалось из-за потухших глаз, и пошел в сторону Осиновца.

Полина во время их разговора сидела над бельем, низко опустив голову, но, когда Алексей отошел на приличное расстояние, вскочила и побежала за ним.

— Поля, вернись! Не время сейчас! — попробовала остановить ее Настя, но предостережение осталось без внимания.

Полина догнала Алексея и пошла рядом, не решаясь заговорить. Он бросил на нее косой взгляд и продолжал свой путь, не сбавляя шага.

— Я знаю, ты сердишься на меня, — сказала она грудным от волнения голосом. — Наверное, я выгляжу в твоих глазах преступницей, и все же прости меня, если можешь.

Он не ответил, тогда она забежала вперед и преградила ему дорогу:

— Алеша! Остановись! Не отталкивай меня так жестоко. Ты же знаешь, я люблю тебя и всегда любила. Я ничего не прошу, только позволь мне быть рядом, заботиться о тебе. Если хочешь, можешь меня не замечать, не разговаривай со мной, только не прогоняй.

Потеряв над собой всякую власть, она обняла его и поцеловала в губы, в глаза, потом еще и еще. Он снял ее руки со своих плеч и сказал ровным голосом:

  48