Особенно,... 
19 
— Ох! Я просто… — Сандра смущенно покачала головой, и густые волосы рассыпались по ее плечам. — Вы понимаете друг друга с полуслова.
— Мы работаем вместе уже почти десять лет. За это время все шероховатости сгладились. Лив — моя правая рука. Я доверяю ей как себе. Если мне придется уйти из дела, я знаю, что контора не развалится, пока там Лив.
Сандра кивнула.
— Ты уверен, что ей ничто не угрожает?
Да, видимо, Рудолф Эшвуд сильно ее запугал, если она все время думает о его мести. Йен коротко пересказал свою беседу с Уинстоном.
— Ада ничего не захочет слышать, — покачала головой молодая женщина. — Рудолф — ее единственный сын. Надежда и опора, так сказать.
— Верь мне, Сандра. Уинстон не даст миссис Эшвуд закрыть глаза на поведение ее сынка.
— Я уже просила ее о помощи. Думала, мы, женщины, лучше поймем друг друга. Но она заявила, что вмешиваться в отношения между супругами против ее правил, что мы должны сами решать свои проблемы. — В ее голосе слышались неприкрытая горечь и полная безнадежность.
— Расскажи обо всем Уинстону, — посоветовал Йен. — Если мы поведем дело законным путем, то Рудолфу не уйти от возмездия.
Она стиснула руки.
— Я ничего не стану скрывать. Но… — Сандра смущенно взглянула на собеседника, — я бы хотела поговорить с ним наедине.
— Я подожду в коридоре, — кивнул Йен. — Позовешь меня, если я понадоблюсь Уинстону.
Она вздохнула, словно гора свалилась у нее с плеч.
— Спасибо.
Он понимал, что стыд мешает ей говорить при нем. И что никакие его слова не уничтожат кошмарного прошлого. С другой стороны, Йен знал, что его чувства к ней не изменились. Но Сандра все равно не поверила бы.
Когда они дошли до кабинета Грегори, Йен пропустил Сандру вперед, усадил в кресло радом с телефоном и взял трубку. Прежде чем набрать номер, он обернулся к молодой женщине.
— Хочу, чтобы ты знала, Сандра. Как бы мерзко это ни было, тебе нужно предоставить Уинстону всю информацию, чтобы он мог ею воспользоваться в этой войне. Фотографии это хорошо, но ему понадобится нечто большее…
Она решительно кивнула, но на щеках ее вспыхнул жаркий румянец унижения.
— Я не буду ничего скрывать, Йен. Я… всем обязана тебе и твоим друзьям…
— Нет, — он нахмурился, — ты всем обязана себе самой. Только правда сделает тебя свободной. И это самое лучшее оружие, какое ты можешь дать Уинстону.
Она мельком взглянула на собеседника, но он успел уловить в ее глазах отблеск былой храбрости.
— Постараюсь не подвести, особенно после того, что вы для меня сделали. Ну же, Йен. Я готова!
Он снова связался с Уинстоном и передал трубку Сандре.
Выйдя в коридор, Йен принялся мерить его шагами, не находя себе места от беспокойства. При мысли о том, чего Сандра натерпелась будучи женой Рудолфа, его буквально трясло от бешенства. Пожалуй, это была хорошая идея уехать из Лондона и попросить вести дело о разводе Уинстона. Потому что он не поручился бы за себя, если бы поблизости оказался кто-нибудь из Эшвудов. Он мог бы и сам нарушить закон. Так что лучше исчезнуть где-нибудь на другом конце света, расстаться с Сандрой и не привлекать внимания к ее убежищу.
Да и ей наверняка нужно побыть одной и снова стать самой собой. И в этом ей поможет Грегори. Он заменит отца, который не желает дочери ничего, кроме счастья. Научит ее ничего не бояться, и Сандра забудет о Рудолфе Эшвуде.
Йен понимал, что ему нужно уехать из Тир Тайрнгир, но никак не мог смириться с этой мыслью. Он старался убедить себя, что Сандра не нуждается в нем, более того, что он может навредить ей своим присутствием здесь…
Дверь кабинета открылась, и молодая женщина появилась на пороге. Погрузившись в горькие размышления, Йен не заметил, сколько времени прошло.
— Уинстон хочет сказать тебе пару слов.
Она выглядела побледневшей, потрясенной до глубины души, но на щеках не было заметно следов слез.
Йен вошел в кабинет и взял трубку.
— Ты получил всю необходимую информацию? — произнес он, страстно желая, чтобы для Сандры эта пытка закончилась.
— Да, кроме письма с ее подписью, где бы она объявила меня своим официальным представителем.
— Завтра оно у тебя будет. Спасибо за все, Уинстон.
— Положись на меня, Йен. И будь осторожен.
— Ты тоже не зевай.
Он положил трубку и пододвинул к себе пишущую машинку, заправил чистый лист и повернулся к Сандре.
19 
