Особенно,... 
7 
— Да-да, — продолжал Василий. — Если бы речь шла о самом Веренском, я бы даже не плюнул в его сторону. А девушку жалко. Она ни в чем не виновата. За грехи папаши расплачивается. — Он придвинулся к Максиму и заговорил быстро, вполголоса, так же как за столом бросая пугливые взгляды по сторонам: — А все из-за этого проклятого пианино. Откуда чертовщина в доме завелась, даже сам Леонид Ефимыч не знает. По наследству от бабок да прабабок перешло. Дьявольский антиквариат, искушение, на этом Веренский и попался…
Он вдруг осекся на полуслове, глаза его застыли на одной точке, на чем-то, что было позади Максима, он забыл захлопнуть рот и стал походить на экспонат в музее восковых фигур.
Максим невольно оглянулся и увидел какое-то движение в лесу. Уже смеркалось, и лес потемнел, чаща совсем не просматривалась, примолкли птицы, листья не шелестели, стояла полнейшая и какая-то напряженная тишина, как перед сильной бурей.
Из зарослей приближалось серое пятно, размытое в сумеречной дымке под низкими кронами. Охранники мгновенно подобрались, встревоженные реакцией Василия, Арсений даже вытащил пистолет. У Максима от предчувствия чего-то мистического, навеянного разрозненными фразами Василия, мурашки поползли по спине.
На поляну между тем вышел совершенно обычный человек, на вид ничем не примечательный, низенький, полный, с круглым брюшком — начинающий лысеть мужчина лет сорока или чуть больше того. У него были толстые губы, нос картошкой, глазки маленькие и быстрые со смешливой мужицкой хитринкой. В его облике не было ничего, что могло бы насторожить охрану. Единственная странность бросалась в глаза — тем резче, что действие происходило в лесном заповеднике: мужичок был одет в белоснежную рубашку и дорогой, отлично сшитый костюм — серый, из добротной ткани, с металлическим лоском. Под расстегнутым пиджаком, на выпиравшем животе, лежал неожиданно щегольский галстук ярких тонов, прихваченный золотым зажимом с камнем, на ногах — новенькие блестящие туфли, идеально чистые, без единой пылинки. Наряд этот почему-то не вязался с внешностью незнакомца, создавалось впечатление, что деревенского жителя вдруг обрядили ни к селу, ни к городу в дорогостоящую пару. Тем более что он не приехал на машине — грунтовая дорога находилась в стороне — а прошел сквозь самые дебри.
Шел мужчина неуклюжей подпрыгивающей походкой, свесив голову и глядя себе под ноги, при этом бормотал что-то, будто разговаривал сам с собой.
Арсений встал у путника на пути, когда тот почти приблизился к группе.
— Мужик, траекторию смени, — сказал охранник. — Тебе чего надо? Прешься вперед, не разбирая дороги.
— Э-э…собственно…я тут… — как бы смешался незнакомец. Голос у него тоже был самый обыкновенный — бесцветный, чуть надтреснутый тенорок. — Я это…мне с Василием поговорить. — Он взглянул на лесничего и с детской радостью улыбнулся ему, как старому знакомцу.
Василий вместо ответа съежился и отступил на шаг. Арсений повернулся к нему.
— Знакомый твой, что ли? — кивнул он в сторону пришельца.
— Д-да… — неуверенно промямлил Василий и вдруг судорожно затряс головой, — конечно, знакомый… очень рад …безмерно рад! Рекомендую, — суетливо обратился он к окружающим, — мой добрый знакомый…Сила Михалыч…хе-хе… А вы что же, Сила Михалыч, пешком в такую-то даль? Хотя…хе-хе… не слушайте меня, дурака, я, как всегда, порю одну чушь …
— Отчего же, мой бесценный друг, я слушаю вас с превеликим интересом, — засветился Сила Михалыч, довольно потирая пухлые руки с массивными перстнями на пальцах, обнаружив при этом и на манжетах драгоценные запонки с камнями, а также золотые часы на запястье. Изъяснялся он старомодными вычурными фразами, столь же неожиданными в данной ситуации, сколь и его одеяние. — Я и сам несказанно рад, что нашел вас после долгих мытарств. Кинулся туда-сюда — и расстроился до невозможности. Вы же знаете, как я нуждаюсь в вашем обществе.
Василий, напротив, после его слов сильно побледнел.
— Простите, я не думал… — пролепетал он. — Примчался бы как ветер, позови вы меня хоть жестом. Пришлось отлучиться по делам, обязанности как-никак…
— Не оправдывайтесь, мой друг, в этом нет никакой нужды, — снова заискрился Сила Михалыч. — Вы правильно поступили, ведь благодаря вам я имею удовольствие познакомиться с выдающимся музыкантом современности Максимом Смирновым. — Последние слова он проговорил, с любезным выражением глядя на Максима.
7 
