Особенно,... 
83 
— Насколько я помню, под светом надо держать постоянно, пока рана не затянется, — сказал я на прощание.
— Откуда ты это знаешь? — подозрительно спросил врач, но я сделал вид, что его не услышал, и вышел из приемного покоя.
Люси сидела на диванчике в холле, листая какой-то старый журнал, из тех, что валялись на столиках еще с былых времен, тех, когда больница существовала в самом обычном штатном режиме, до всяких пандемий. Надо же, ждет, а я чуть не забыл, что она здесь. Мне почему-то показалось, что она уехала с кем-то другим.
— Закончили? — спросила она, поднимаясь и откладывая журнал.
— Все, можем ехать, — сказал я, направляясь к выходу.
На крыльце как-то сразу зазнобило — похоже, что больше от нервов, чем от холодного ночного ветра. Постоял, прищурившись и подставив лицо ветру, потом пошел к пикапу. Люси шла рядом молча, так же молча села в кабину.
Печка заработала быстро, погнала теплый воздух, быстро задавивший озноб. Я наконец немного расслабился. Проехали мимо дома Реджи — там до сих пор было людно, у крыльца мигала всеми фонарями полицейская машина — большой фордовский пикап со светоотражающими надписями и полосами, — много людей вооружилось чем-то серьезней пистолетов, у всех в машинах было оружие, но смысла в нем уже не было, никто никому ничем не угрожал.
Когда подъехали к дому Люси, она спросила:
— Зайдешь?
Вот оно, теперь надо что-то отвечать.
— Ты уверена, что это все… вовремя? — спросил я осторожно, судорожно придумывая повод для отказа.
— Я же не в постель тебя сразу приглашаю, — как-то не слишком весело улыбнулась она. — Мне бы хотелось поговорить.
— Поговорить, — повторил я, побарабанив пальцами по рулю. — Да, наверное, нам поговорить надо, ты права.
Может, оно и лучше будет, расставим, так сказать, все точки над всеми буквами. И к тому же что-то объяснять надо до того, как обо мне начнут говорить. Правда, я бы с куда большим удовольствием сейчас до своей постели добрался и спать завалился. Адреналиновый запал куда-то ушел, вместо него пришла вялость и желание забиться в нору, под одеяло.
Прихватил дробовик, с которым сегодня уже не хотелось расставаться, выбрался из кабины. Люси пошла вперед, открыла дверь ключом, кивнула:
— Проходи.
— Спасибо.
В доме было тепло, тихо, уютно. Слышно лишь, как громко тикают старинные восьмиугольные часы, висящие на стене. У меня в Москве в доме почти такие же, я их купил на «блошином рынке» Портобелло, что в лондонском Нотинг-Хилле, и назвал их «мечта Мапуи». Кто читал, тот вспомнит, о чем это.
— Садись, — показала она на диван, но я благоразумно свалился в кресло, на всякий случай. — Хочешь кофе или чего-нибудь?
— После кофе не засну.
— Пива? Покрепче чего-нибудь?
— Пива, пожалуй, было бы кстати.
Она ушла на кухню, которая в этом старом доме была обычной, а не отгороженной стойкой частью комнаты, хлопнула дверца холодильника. Затем Люси вернулась в гостиную с двумя бутылками «Бадвайзера». Пиво было холодным, но я вроде как согрелся уже.
— Расскажешь что-нибудь? — Она уселась в кресло напротив меня, закинув ногу на ногу.
— Что именно ты хочешь услышать?
Она немного задумалась — явно вопросов до этого конкретно не формулировала. Потом все же спросила:
— Ты как почувствовал трупоедов? Я точно знаю, что ты их чувствовал.
— Я их вообще чувствую. Ну, на некотором расстоянии, — для наглядности я расставил ладони примерно на полметра.
— А эта черная трава на лестнице в подвал… ты откуда про нее знаешь? И про свет на рану?
— Давай так, — я чуть подался вперед, опершись на подлокотники. — Я тебе все-все расскажу. Только в обмен.
— В обмен? — немного озадаченно переспросила она.
— В обмен, — подтвердил я.
— И чего ты хочешь?
— Мне нужен доступ в базу чужих, тех, что прошли через вас, то есть Гарден-Сити.
— Ты чужой? — напряглась она.
— Меня по отпечаткам кто проверял? И прочему? — Я уставился ей в глаза. Она моргнула и отвела взгляд.
— Да, все верно. Тогда зачем?
— Я ищу кое-кого. Кого-то, кто может быть в этом списке.
Люси молча смотрела на меня, достаточно долго для того, чтобы я задумался над тем, что надо делать, если она сейчас попытается поднять тревогу и сдать меня как чужого. Но ничего такого не случилось — она лишь приложилась к бутылке «Бадвайзера», затем спросила:
83 
