Особенно,... 
208 
Разумеется, во второй раз никого не пришлось выдергивать из-под теплых боков супруг и наложниц. Закатное солнце не заглядывало в выходящие на запад узкие окна, и янтарный чертог совета озаряли неяркие светильники. Огневик Брейлах порой снисходил до того, чтобы подстегнуть их пламя, но стоило ему отвлечься, как комнату заполняли текучие сумерки.
И еще одно изменилось по сравнению с тем памятным утром. Рядом с императорским троном было приставлено еще одно кресло, одиннадцатое. Ратвир ит-Лорис принимал участие в совете как равный, и все понимали, что не за горами тот день, когда этот не по годам мудрый юноша займет место своего дяди.
Но пока еще старшим за столом был рахваарракс Манар, и первым над столом прозвучал его голос.
– Итак, – невыразительно сказал император, – ты позволил восточному племени ши уйти с миром… несмотря на страшный разгром, учиненный ими моей дружине.
– Я избрал им кару, сообразную преступлению, – ответил Ратвир. Глаза его блеснули. – Не так обидно быть воеводой разбитого войска, как войска разбежавшегося… а именно это и случилось.
– Ты не мог знать, – вяло проронил рахваарракс.
– Я знал, – возразил юноша. – Если их воины начали уходить до того, как воздух благословенного Эвейна вошел в их жилы, пробуждая спящие дары, как пробудил он их в наших далеких предках… значит, так должно быть. Ни на страхе, ни на вере не может стоять истинная верность. Ее корни укрепляет единственно понимание.
Все – советники, старшины, владетели – переглянулись при этих словах. Дворцовые провидцы вложили в память каждому полученное от пленников и перебежчиков знание.
– Итак, ты принял решение, – повторил рахваарракс. – И взвалил на нас толпу растерянных, недобрых, не ведающих закона и обычая ши.
– Положим, толпа эта не столь велика, как может показаться, – легко отбил атаку Ратвир. – Среди перешедших к нам немало чародеев – за ними пусть присмотрят гильдии, для того они и были основаны во время оно. – Он с полуулыбкой склонил голову перед присутствующими старшинами. Те нахмурились разом – мука мученическая порой учить мастерству взрослого колдуна! – но возражать не стали. – Что же до остальных… во владении Бхаалейн достанет пустующих земель. Не думаю, чтобы многие из демонов захотели нарушить Серебряный закон. Они привыкли жить в безумной паутине установлений, сковывающих каждое движение, и жестокость наших правил покажется им едва ли не отеческой лаской.
– Я позволил уйти безнадежным, – продолжал юноша с грустью. – Тем, кто не желал и не смог бы найти себе места в Эвейне. И еще – желавшим сохранить верность тем, кто ее не заслуживает.
– Западное же племя ты сокрушил силой, – промолвил Брейлах и вскинул ладонь, предупреждая возражения. – Ты, мальчик, ты, и не вздумай почтительно кивать на гильдии! Все здесь знают, чья воля направляла наши решения.
«Один я не знал, – подумал Дартеникс печально. – Мальчик вырос… а я и не заметил этого. Птенец покинул гнездо, и мне остаются только обломки сухой скорлупы».
– Почему такая разница? – Чародей ткнул в сторону Ратвира веснушчатым пальцем.
– Ты сам знаешь ответ, старшина, – ответил юноша, не отводя глаз. – Одно дело – убеждать заблуждающихся, и другое – вести речи с теми, кто, подобно диким ырчам, почитает всех чужеплеменников законной добычей. Сердце мое скорбит уже о том, что пришлось дозволить горстке демонов уйти… но если бы не осталось никого, кто донес бы весть о разгроме до их владык, без сомнения, те снова и снова пытались бы прорваться в благословенные земли, убеждая себя и подвластных им, что виной тому несчастье или диева воля, но никогда – собственная их гордыня и злоба.
Только теперь Ратвир опустил голову, словно длинная тирада утомила его.
– Что станем мы делать с пленниками, что устроили сражение у Межевой скалы? – резко поинтересовался воевода Сейбакс, занявший за столом место погибшего Неаракса.
– Я уже озаботился этим вопросом, – проговорил Дартеникс, радуясь возможности показать, что старый конь не портит пресловутой борозды. – Восточные ши почти все возжелали уйти под руку рахваарракса… и провидцы подтвердили их искренность. – «Оно и неудивительно, – мелькнуло в голове у советника, – учитывая, что ждало их по возвращении». – Трое отказались, и будут проведены воротами стоячих камней, как только на это найдется время. Что же до западных, по справедливости следовало бы казнить их, но в Эвейне и так уже пролилось достаточно крови. Их выставят в родной мир.
208 
