Последние отзывы

  81  

Денис пожал плечами.

– В старых государствах, – продолжил Пружинов, – этого не понимали. Обрабатывали самых глупых и доверчивых. Потом глупые бежали на избирательные участки и голосовали как надо. Это очень архаично. В моей стране глупые и доверчивые предоставлены сами себе. Им отдали Европу, им дали бесплатный хлеб, который на самом деле ни хера не бесплатный и никогда не будет бесплатным… Они там гужуются, берегут сбереженное, башни сносят голыми руками… Самоуправление, самообслуживание… Жратва – есть, хулиганье и злодеев прижали… Молодцы! А чуть кто появляется смелый, резкий, критично настроенный, мы его – хоп! К себе берем. Под Купол. Или уничтожаем. Так мы твоего Годунова купили. Сказали: или мы тебя ликвидируем на хуй, или – милости просим, вот тебе домик, вот тебе работа, пиши что хочешь, но – под нашим контролем. И что, отказался твой Годунов? Нет! Собрал вещички и переехал. И таких, как он, было много. Мы собрали лучших, сливки, и теперь работаем с ними.

Денис смотрел на черную землю. Вдруг испугался: где люди, где свет городов? Неужели столь огромные пространства тотально пустынны? Наконец увидел жалкую горсть желто-белых огней, успокоился. Сказанное Пружиновым не умещалось в голове, здравый смысл велел не вслушиваться во фразы; иначе вся картина мира, каким его знал Денис, разваливалась, двадцать лет жизни превращались в идиотическую клоунаду.

– И знаешь, что приятно? – продолжал Пружинов, паря меж полом и потолком. – Не оскудевает русский народ! Каждый год мы забираем к себе примерно по триста человек. Умных, быстрых, нестандартно мыслящих. Цвет нации! Кстати, на Глеба Студеникина тоже была в свое время ориентировочка, хотели мы его забрать, к полезному делу пристроить, – но пропал парень, занялся какой-то ерундой уголовной… Я его помню. Спортсмен, мощага, ничего не боялся…

«А я? – хотел спросить Денис. – А как насчет меня? Разве я не умен и не быстр? А на меня не было ориентировочки?»

Но не спросил, промолчал. Не захотел услышать ответ.

Пружинов выглядел немного глупо: парящий в положении «на спине» человек в дорогом номенклатурном костюме; конец его галстука реял, и шнурки на ботинках.

– Забираем только самых активных, – продолжил он. – А остальные – черт с ними! Для остальных есть кино про Буслая. Дешево и эффективно. Буслай – молодец, нормально справляется. Это я его придумал. Красивый, сильный, умный, русский – чего еще надо? Одному голову отрубит, другого пчелами насмерть затравит – настоящий национальный герой. Хер опять же стоит круглогодично… Но на элиту он не работает. Слабоват. Элиту, активных, лучше не обманывать, а покупать. Даем им комфорт, постоянную температуру, вечное лето, здравоохранение и доступ к информации. Элита хочет все знать, мы ей даем такую возможность. Мы – власть, мы прозрачны. На, смотри: трансляция из кабинета министра энергетики. На, смотри: трансляция из сортира жены министра обороны. Элита самолюбива и бережет себя. Умники не желают, чтобы мы копались в их мозгах. И мы им это пообещали. Торжественно гарантировали. Никаких воздействий на мыслительные процессы! Идиоты. Зачем мне их мозги? На кой хер мне их мыслительные процессы? При чем тут мозги, если главное – нервная система? Это просто, и это дешево. Зачем воспитывать в человеке честность, если ее можно имплантировать? Зачем уговаривать, если можно вживить немного неуверенности, минимальную дозу страха, вызвать слабенькую депрессию? Я тебе скажу, мой юный друг, – работать с умниками проще, чем с самыми доверчивыми и наивными… – Пружинов закинул руки за голову. – Элита глупа. Самые умные и есть самые глупые и доверчивые. Каждый думает, что он сам себе хозяин. Что он сам принимает решения. Еще бы, ведь он умный, у него высшие баллы, у него диплом, у него ай-кью… Говоришь ему: ты болван, тебя дурят! А он отвечает: невозможно, я сам во всем разбираюсь, я сам себе хозяин! А потом хавает то, что я ему подсунул. И уебывает, гордый и самостоятельный…

Денис тоже разъял замок на ремнях и стал медленно отделяться от подушек кресла.

– Зачем вы все это рассказываете?

Богатейший и влиятельнейший медленно повернулся на бок.

– Я не рассказываю, – ответил он. – Я излагаю. Дело не в тебе, Денис. Просто я ни о чем другом разговаривать не умею. Либо мы говорим о моем деле, либо молчим. Я прозрачен, у меня нет секретов. Действую открыто. Никого не стесняюсь. Каждому сразу заряжаю: так и так, прошу любить и жаловать, я – Никита Пружинов, чудовище. Я готов каждому вставить в спинной мозг свою микросхему и управлять эмоциями. Другую, такую же, вставляю в голову. Называется – активное информационное поле. Термин глупый, неправильный, потому что всякая информация активна… Но это, бля, честный обмен! Я вам – информацию, нон-стоп, свободный трафик, сколько угодно, а вы мне – ваши нервишки…

  81