Особенно,... 
23 
– Ясно, Борис. Что еще? Кроме бизнеса? Личная жизнь? Здоровье?
– У меня нет проблем со здоровьем. Проблемы со здоровьем есть у матери. Я поздний ребенок, отец умер, мама одна, болеет... ее нужно навещать... Продукты привозить, лекарства, платить за коммунальные услуги... Это всё целиком на мне.
– Что еще? Семья, жена, дети?
Пауза, вздох, покашливание.
– Семьи нет. Но семья скоро будет, и это тоже...
– Страшит?
– Ну... наверное, да. Бизнес накрывается, деньги уходят, как... просто между пальцев. Непонятно, что будет дальше.
– Ага (тон удовлетворенный, даже радостный). То есть вы переживаете за свое будущее?
– Да. Конечно! Я выбиваюсь из сил, а что впереди – непонятно. Темнота.
– И она вас пугает?
– Да.
– Почему?
– Как «почему»? Я боюсь, что не справлюсь. Нищим я вряд ли стану, но считать копейки и всю жизнь работать автослесарем тоже знаете...
– Боитесь бедности?
Пауза. Сопение. Вздох.
– Ну... Это мне не грозит. У меня... в общем, есть доходы и помимо бизнеса, но... Маме за шестьдесят, и она не вылечится. Возраст, понимаете?
– Понимаю. Но шестьдесят – это не возраст, Борис.
– Ей совсем плохо.
– Старики умирают, такова реальность. Зачем этого бояться?
– Я боюсь не того, что она умрет, а того, что она будет умирать постепенно, а я – единственный сын... И вообще единственный родной человек. Всё ляжет на меня...
– Откуда вы это знаете? Откуда, Борис, вы знаете, как она будет умирать и что именно на вас ляжет?
– Послушайте, а как они все умирают?
– Все умирают по-разному, Борис. Это я вам как доктор говорю... Впрочем, болезни близких – тяжелая тема, давайте ее закроем пока. В принципе, я довольна, мы движемся вперед. Таблетки принимаете?
– Да.
– И что?
– Ничего.
– Тогда увеличим дозу.
– Нет. Я против. Боюсь привыкнуть.
– Ципралекс не вызывает привыкания.
– А что это вообще такое? Стимулятор? Гормон счастья? Этот, как его... эндорфин?
– Нет. Это ни в коем случае не стимулятор. Это ингибитор обратного захвата серотонина. А серотонин – это как раз и есть один из гормонов удовольствия. Препарат, который я вам выписала, удерживает ваш собственный природный серотонин внутри нервной клетки... Если вы хотите, я подробно объясню...
– Не хочу.
– Отлично. Теперь домашнее задание. Сегодня мы пришли к тому, что у вас существуют некие страхи. Они связаны с бизнесом, с мамой, с финансами и так далее. Составьте список собственных страхов. Напишите – первое: я боюсь того-то. Второе: я боюсь того-то. Расположите страхи по возрастающей. Я боюсь нищеты. Я боюсь, что мне придется работать автослесарем. Я боюсь, что моя мама будет страдать. И так далее. Понимаете, да?
– Да. А это... обязательно?
Теперь уже врач вздыхает, но вздох не тоскливый – быстрый, упругий. Молодая женщина, лет тридцати пяти максимум.
– Борис, вы хотите избавиться от депрессии?
– Хочу.
– Тогда давайте идти прямо к цели. Давайте посмотрим на ваши страхи. Изучим, поговорим о них. Хорошо?
– Ну... вам... как бы... виднее, доктор.
– И не забудьте: запись нашей беседы надо прослушивать. Чем чаще, тем лучше. У меня одна пациентка слушала каждый день, перед сном. Был тяжелейший невроз, она всё время боялась, что ее стошнит, перестала завтракать и обедать... За семь месяцев вылечилась. Так что диктофон – ваш лучший друг, Борис...
Кирилл нажал на паузу, снял наушники, завернул айпод в полотенце – в бассейне не воровали, но береженого бог бережет – и прыгнул в воду.
Она права. Диктофон – наш лучший друг.
Вода здесь была скверная, отдавала хлоркой, но Кирилл Кораблик по прозвищу Кактус старался не обращать внимания на мелкие неудобства. Он вообще презирал брезгливых и излишне чистоплотных людей. В следственном изоляторе он заметил: любовь к чистоте обычно исповедуют те, кто рожден и вырос в грязи. Выходцы из детских домов, спецшкол и интернатов для трудновоспитуемых, с трудом умеющие читать и писать, превращали гигиену в фетиш, словно хотели однажды отскрести всю грязь, въевшуюся в кожу за детские годы. Особенно старались мальчишки, поднявшиеся во взрослую хату с малолетки – их сразу подтягивали в братву (не всех, но самых смышленых), взрослые урки растили себе смену, помогали дерзким и неглупым юниорам приобрести авторитет, и вот такой авторитетный мальчик девятнадцати годов, совсем недавно впервые узнавший запах чистых простыней, превращался в фанатика водных процедур, по полчаса плескался под краном, трижды в день чистил зубы и терпеливо осваивал тонкости маникюра.
23 
