Особенно,... 
73 
Но в нашу секцию пришли новички, целая толпа, все крепкие, хитрые – в двенадцать лет хорошо понимающие, что зимой на велосипедах не ездят. Запишешься зимой – заставят бегать! Надо подождать тепла – это просто.
Нас стало двадцать пять, на десять машин. Каждая новая тренировка начиналась тихим, сквозь зубы, шепотом, конфликтами и мгновенными драками. Сегодня на красном еду я. Тогда я – на зеленом. Нет, зеленый мой, я его еще в прошлый раз забил. Ты – забил? Купил, что ли? Сказано – мой, значит мой. Отвали. Сам отвали...
Тренер знал, но только скупо посмеивался. Слабохарактерные в спорте не нужны. Требуются злые, упрямые, с каменными подбородками. Мальчишки сами разберутся. Из двадцати останется один, фанатик, добравшийся до нормы первого взрослого разряда. Дальше – два года упорной работы (с ежедневными тренировками, дважды в неделю – тяжелыми, с нагрузками до обмороков) до нормы кандидата в мастера спорта. До самого же звания мастера дойдет один из тысячи.
Старшие не обращали на нас внимания, все они торчали в мастерской, с грязными от смазки пальцами. Они собрали свои машины сами. Спицы, седла, обода, цепи, рули, рамы – звучало для них, как поэма. Но не для меня.
В середине мая я окончательно разочаровался в велосипедном спорте. Этот спорт прекрасен. Но я не хотел драться за велосипеды. Ведь я не в секцию бокса пришел, правда? Один на троих велосипед – в этом было что-то сильно неправильное. И я отчислился.
Главный урок, усвоенный мною за эту зиму, заключался в одном слове. В совете, или в моральном правиле, или в приказе тренера.
Беги.
Если хочешь чего-то добиться – беги. Тренируйся. Превозмогай себя.
Лавируй меж унылых, меж вялых и нетрезвых; меж тех, чье дыхание сбито.
Беги. Работай. Отрывайся. Побеждай свою слабость.
Беги мимо всех – прямо к цели. Не отдыхай. Не мечтай. Не жалей себя. Не смотри по сторонам. Не сомневайся.
Так – победишь.
Беги, дыши, отталкивайся от земного шара. Преодолев себя, встретишь ли то, что нельзя преодолеть? Никогда.
ГЛАВА 17
1
В первый день октября – сухой, прохладный, пронзительный до звона в ушах, до тоскливого беспокойства в сердце – прогулка особенно удалась.
Нам достался дворик под номером пятнадцать. Самый широкий, прозванный «президентским». Здесь я мог совершать пробежку даже по кругу. Кроме того, дворик располагался с края здания и по-особенному, насквозь, продувался ветром. Свежий осенний воздух входил в легкие легко и свободно. Цементный пол был новый, гладкий, без трещин. Упражнять тело в таких условиях – одно удовольствие.
Запрокинув голову, интенсивно вдыхая прану, я постоял несколько минут, затем разделся до пояса, аккуратно уложил свою футболку на деревянную, вделанную в стену скамью, и побежал. Конечно, не по кругу – это была бы уже роскошь, ведь я гуляю не один, нас трое, – но по прямой линии, от стены к стене. И все равно места – в избытке. Можно вволю размахивать руками и даже ногами.
Друзья-сокамерники сегодня со мной. Обычно в момент вывода на прогулку они еще спят. Но один раз в несколько дней кривые позвоночники все же выходят подышать. Щурясь от дневного света, оба сейчас расположились у стены: Толстяк оперся спиной, Фрол же присел на корточки, закурил и принялся мелко поплевывать себе под ноги.
Я стал наращивать темп. Чтобы не терять скорость при развороте, я, добежав до стены, упирался в нее обеими руками и сильно отталкивался. Чем быстрее бежишь, тем больше кислорода поступает в тело – это все знают.
За высокой, в два человеческих роста, стеной, из соседней прогулочной клетки, тоже слышался топот и громкое пыхтение. И там кто-то усердно двигался, пытаясь победить гиподинамию и тюрьму. Я послал мысленный привет неведомому мне собрату. Возможно, это – министр, проходящий со мной по одному ДЕЛУ. Но я никогда ничего не узнаю о соседе за стеной. В элитной следственной тюрьме обитатель одной камеры ни при каких обстоятельствах, даже на краткую секунду, не столкнется с жильцом из другого бокса. Когда я иду на прогулку, или в баню, или на допрос, прочие арестанты ждут своей очереди за дверьми. И если я возвращаюсь с допроса, а кого-то (я могу только слышать) ведут мне навстречу, то конвоир поспешно вталкивает меня в «стакан» – специальную конуру, метр на метр, закрываемую снаружи на засов. Такие «стаканы», для удобства персонала, располагаются во многих местах заведения, во всех коридорах, через равные промежутки.
73 
