Особенно,... 
72 
– Чего затормозил, малой? Давай! Голову вниз! Вперед!
Сделав вид, что не расслышал, я снова попытался быстрее переставлять ноги.
– Давай! Давай! Выкрики далеко разносились по черному зимнему лесу, но я слышал только крахмальный скрип снега под резиновыми подошвами.
Теперь мне показалось, что я хорошо оторвался. Захотелось оглянуться, удостовериться, но на это ушла бы драгоценная секунда.
– Опять скис, малой! – раздалось над самым ухом. – Работай! Вперед! Голову вниз!
Им смешно, понял я. Они развлекаются. Десять километров по январскому снегу – пустяк для тренированного спортсмена. Старшие, если бы захотели, побежали бы вдвое быстрее. Но зимой продвинутые атлеты не напрягаются, лишь держат форму. Летом им предстоит покрывать в седле велосипеда дистанцию в десять раз большую...
– Надо, малой, надо! Давай! Рывок, малой, рывок! Вперед!
Старшим было как минимум по семнадцать лет. В раздевалке я видел их бедра – сухие, твердые, перекатывающиеся рельефными мышцами. Приученные к многочасовому вращению педалей.
– Рывок, малой! Рывок! Ты сможешь! Девушка-мастер – для нее, видимо, и разыгрывалась вся сценка – не выдержала и мелодично рассмеялась.
– Ты сможешь, малой! – не унимался вдохновенный юношеский бас. – Рывок! Голову вниз! Работай!
Я прибавил. Голоса стали отдаляться. Еще быстрее! Еще!
Не волнуйтесь, малой сможет! Он смог в прошлый раз, и в позапрошлый, сможет и теперь. Вам, мастерам, кажется, что сопляк хочет показать себя. Вы решили, что все это – рисовка, выпендреж. Я же рву жилы вовсе не для того, чтобы покрасоваться. Еще год назад я не мог пробежать и сотни метров без того, чтобы не скорчиться в приступе удушья. Я останавливался, наклонялся вперед, упирал ладони в колени и стоял в такой позорной позе, с отставленным задом, по нескольку минут, ожидая, пока не станет легче. Либо лез в карман за лекарством – аэрозольным баллончиком «Астмопент». Бывало так, что я шел с друзьями гулять, а на полпути обнаруживал, что позабыл свой баллончик,– и у меня от страха немедленно начинался приступ. Теперь хилый астматик обгоняет не только своих здоровых сверстников, но и мастеров спорта. Пусть ненадолго, пусть все это почти шутка – но обгоняет, обгоняет, бежит, не останавливаясь!
Тут силы вдруг оставили меня. Стало совершенно ясно, что я смогу сделать не более десятка шагов, а потом упаду. Я сделал этот десяток. Но не упал. Начал следующий. Еще десяток – и все, падаю. Ускорения и рывки истощили тело. Калории иссякли. Я не добегу. Проиграю. Сделаю десяток, потом еще один – на этот раз самый последний, окончательный, и рухну бездыханный прямо на обочине этой изгибающейся меж деревьев дороги. Все. С меня хватит. Я вам не лошадь. Я человек. Слабак, не готовый к большим нагрузкам. Я попробовал – и понял, что велосипедный спорт – не для меня. Пожалуй, я брошу тренировки. Займусь волейболом. Школьный друг Николай давно зовет меня в секцию волейбола. Отличный игровой вид, не требующий особых физических усилий. Прыгай вверх и бей по мячу. Уютный светлый зал, сетка, визжащие девчонки – это вам не десять километров по заснеженным тропам...
– Не спи, малой! Отрывайся! Давай!
Стиснув зубы, я пропустил хохочущих атлетов вперед и пристроился за спинами.
– Ты чего? – прохрипел рядом кто-то из сверстников. – Остынь, не рви жопу!
– Ага,– только и выдохнул я.
И опять ускорился. Назло всем. Назло себе.
Еще километр этого ада – а дальше станет легче. Девушка-мастер сбавит скорость, дабы набраться сил перед финишным рывком. А сам рывок и вовсе будет праздником. Ведь там, в конце, – жарко протопленная раздевалка, сухие носки, чай из термоса. Глубокое, как море, ощущение победы. Упрочившееся самоуважение. А затем – путь домой.
Победа – совсем близко. От нее меня отделяют считанные минуты. Несколько сотен метров ураганного спурта по ледяному тротуару. Нужно ускориться, выложиться, отработать что есть мочи. И все будет.
Беги – и добежишь.
Я добежал. И в этот раз, и в следующий.
Зима прошла. Астма отступила. К концу марта я совсем забыл о своей болезни.
В апреле снег растаял. Десять новичков – половина отсеялась – с вожделением поглядывали на хромированную технику. Вот-вот нам ее доверят. Вот-вот начнется то, ради чего мы пришли, ради чего пять месяцев месили снег.
Мои дворовые приятели давно открыли сезон, сладостно гоняли по асфальтовым дорожкам, кое-где еще черным от весенней грязи. И я тоже выкатил своего железного коника, местами зацветшего ржавчиной. Подкачал шины, подтянул цепь, смазал, повыше поднял седло. Понятно, хотелось уже не детских заездов от скверика до скверика, не путешествий на «лисапеде», а настоящей гонки на настоящем спортивном аппарате. Серьезного состязания.
72 
