Последние отзывы

  60  

Высказываю эти сомнения епископу. Он только руками разводит.

— Мы не солдаты, сын мой… Как поступить в такой ситуации, не знаем. Но вызвать в королевстве междоусобную войну… счет жертв пойдет на тысячи!

— Понятно… стало быть, король от моего клинка отвертелся… Повезло ему, барану бестолковому! Но нам-то что делать?

Положение действительно аховое.

Открутить башку королю нельзя — гражданская война. И в итоге — герцог Ламар на троне. А я ему расчищу путь.

Сидеть и ждать у моря погоды? Видя на горизонте столбы дыма от разоряемых деревень? На фиг…

Выступить навстречу армии ордена и дать им бой на перевалах?

В соотношении один к двенадцати? То-то нам опосля этого горцы спасибо скажут… И главное — ничего не изменим. Исход этого дела будет аналогичным — приветствуйте нового короля!

Прибыть в королевские полки и рассказать им… что? Правду? И кто за мной пойдет? Большая часть ополчения тотчас же рванет по домам — защищать свои деревни и города. И все будет так же, как и в уже рассмотренных вариантах.

Н-н-да… вилы…

Ни к какому решению мы так и не пришли.

Уже выходя из комнаты, Гройнен вдруг хлопает себя по лбу.

— Стар я стал…

Возвращается назад и снимает с полки цилиндрический кожаный футляр. Нечто типа чертежного тубуса.

— Держи, сын мой.

— Это что такое?

— Ну… я ведь обещал тебе записки моего предшественника? Вот они.

— Спасибо, ваше преосвященство. Будет чего перед сном почитать…

Саркастически ухмыляясь про себя, заворачиваю в графский кабинет. Расторопные слуги зажигают свечи, и тут становится светло — читать вполне можно. Только… до этого ли сейчас? Послезавтра уже приедет полковник Мааре, а я так и не знаю, что ему ответить. Бросаю футляр на стол. От удара отскакивает круглая крышка, и какие-то листки бумаги рассыпаются по его поверхности. Вот чертяка я неуклюжий! Нехорошо… собрать надо.

А это и не бумага вовсе — пергамент! Старые, должно быть, записи-то… И почерк красивый, надо думать, писец старался. Не сам же епископ каллиграфией занимался?

Подношу к глазам один из листков.

Надо же! Романы ужасов и тогда уже писать начали? Так прямо, с первой страницы — и сразу в лобешник! Чтоб жизнь медом не казалась…

— Ты замерз! Где же вы шастали? Все руки-ноги просто ледяные!

— Прости меня, моя прелесть, — сам виноват! Засиделся в кабинете, а про камин позабыл… Вот и продрог слегка…

— Иди ко мне, горе ты мое! Кто еще о вас, таких непутевых, позаботится? Не дам уж тебе замерзнуть окончательно, у меня теплое одеяло. Надеюсь, никто не станет будить нас с самым рассветом?

— Не станут… Я предупредил часовых…

Поутру, уже ближе к одиннадцати часам, снова захожу в кабинет. Тут уже находится Лексли, что-то подозрительно вынюхивающий в воздухе.

— Что такое?

— Горелым пахнет…

— А! Это я вчера, по рассеянности, подпалил ненароком край пергамента… бывает! Не бери в голову!

— Понятно… а я-то думал…

— Ладно, проехали! Скажи-ка мне вот что — где тут центральная площадь?

А вполне приличное место, оказывается! Надо же… Я-то по простоте душевной полагал, что уж раз какие-то встречи тайные назначать, то и место должно быть совсем уж скромным. Маленьким и еле заметным. А тут — вполне себе здоровенный кабак, и обслуживание на высоте.

Стоило мне только войти в зал, как откуда-то сбоку выскочила симпатичная молодка и низким грудным голосом осведомилась насчет моих пожеланий. Таковые, разумеется, имелись. Вот, например, пива мне местного хотелось. Закуски всякой…

Молодка кивает и провожает меня к столу. Вторым моим пожеланием было занять такой столик, чтобы он в углу стоял. Незачем, чтобы кто-то за спиной сидел. Не люблю я этого.

О чем небрежно ей и было поведано.

Девушка оказалась вполне сметливой, лишних вопросов не задавала, и требуемый столик отыскался достаточно быстро.

Покачивая крутыми бедрами, молодка удаляется от меня. Тут что, специально таких выбирают? Чтобы клиент еще и от этого млел? А сомлевшего и обсчитать проще… да что ж я все своими старыми мерками меряю? Вполне ведь может быть, что здешний хозяин являет собою образец честности и бескорыстия. Это трактирщик-то? Угу…

  60