Последние отзывы

  36  

– В погребе?

– Конечно же, нет. В лесу.

– Ну а в таверну он зачем вселился? – говорю. – Сидел бы себе под родной корягой… какого, спрашивается… – чуть не сказал «лешего», но вовремя сообразил, что зверушка наша как раз разновидностью лешего и числится.

– Наверное, «Старого оленя» построили на его земле, – задумчиво говорит Дара. – Быть может, как раз на месте той самой родной коряги. Сергей, воррохи очень привязаны к месту, которое считают своим.

– Чего ж тогда он столько лет эту таверну терпел? – спрашиваю. – Явно ведь не в прошлом году ее тут соорудили, да и не в позапрошлом тоже.

– Таверна стояла лет тридцать, а то и полвека, – улыбается Дара. – Сергей… ты же видишь, какой трусишка этот воррох. Должно быть, он копил отвагу крупица к крупице, до-олго.

Я как представил себе: пятьдесят лет сидеть в какой-нибудь норе и храбрости набираться… да по сравнению с ним любой заяц – рыцарь без страха и упрека!

– Убедила, – говорю. – Такой «герой» нам в попутчики са-авсем без надобности!

* * *

То, что идея насчет фургона была совершенно гениальна, я решил примерно к полудню четвертого дня путешествия.

До полудня она мне просто хорошей казалась. А вот как прикинул время… да вспомнил, какие дивные ощущения в этот же час четыре дня назад испытывал – сразу захотелось нашему фургончику троекратное «ура» проорать.

Верхом было быстрее, спору нет. Но, как я текущую боевую задачу понимаю, скрытность перемещения нам важнее скорости этого самого перемещения. И двое верховых, один из которых в седле держится малость получше собаки на заборе, а второй при более-менее детальном рассмотрении вовсе не на парня похож, – такие запросто могут не только интерес вызвать, а и целую сенсацию. Нездоровую. Впрочем, нам сейчас любые сенсации без надобности – хоть здоровые, хоть с приставкой «не».

А с другой стороны: верхом, конечно, получается иногда гнать в стиле товарища шевалье Д'Артаньяна. При условии, что лошадь и задница седока в одной кузнице откованы. Ну а фургоном рулить, в смысле править, можно и поочередно.

Вот и сейчас – я на передке, а ее высочество позади в плащ завернулась и спит себе, тихо и сладко.

И выглядит во сне, что характерно, совсем девчонкой.

Забавно. Мы с ней за эти дни разговаривали вроде бы и не так уж мало – но ни о чем. По крайней мере, толком я о ней как раньше ничего не знал, так и сейчас. А ведь казалось бы – разведчик, то есть боец, к добыванию информации специально приспособленный.

Только что-то эта самая специальная приспособленность о принцессу раз за разом осечку дает.

Огорчаться или, еще чего хуже, злиться из-за этого я, впрочем, ничуть не собирался. Раз девушка на откровенный разговор идти не желает – значит, пока так тому и быть. Подождем. Мы не гордые… мы – терпеливые.

Тем более, что мысль одна на этот счет – отчего Дарсолана так старательно делового разговора избегает – у меня была.

Может, и глупая – но, глядя на принцессу, я решил, что Дара просто-напросто хочет хоть на миг обо всем забыть! «Обо всем» – в смысле королевских обязанностей, ну и пророчествах, великой миссии, последней надежде и так далее. Забыть – и стать той, кого принцесса уже черт-знает сколько держала взаперти где-то в глубине себя и лишь изредка одним глазком наружу выглянуть позволяла.

Стать просто Дарой. Просто девчонкой неполных восемнадцати лет от роду, которой не надо с утра до ночи о судьбах королевства размышлять. А надо – улыбаться рассвету и закату, пению птиц в лесу, запаху трав… смеяться беззаботно… спрыгнуть с фургона лишь затем, чтобы нарвать целую охапку лесных цветов… а заодно перемазаться в землянике.

Она ведь за эти четыре дня фразу: «мне с тобой хорошо» сказала раз двадцать. Но так и не объяснила – почему.

Принцесса.

Я даже начал потихоньку подозревать, что причин, – по которым она именно меня в сопровождающие выбрала, – имелось в наличии больше, чем одна. И среди прочего, не последней струной – то, что для меня «принцесса» это не чего-то сияющее в недосягаемых высотах. Эмпиреях заоблачных… как старший лейтенант Светлов говорит. Для меня она была Дарой… и с каждым днем – все больше.

Потому я и не торопил ее. В конце концов… отпуска нет на войне, это еще товарищ Киплинг верно заметил, но Дара свой отпуск заслужила, думаю, больше многих иных.

А еще – мне ведь с ней тоже хорошо было.

Это ведь на самом деле здорово – ехать вдвоем с хорошей девушкой. И хоть я и не герой ее романа – а оно мне и сто лет не нужно, благо своя героиня имеется, – а все равно… просто приятно. Романтично, вот. А мне за последние три года как-то маловато романтики выпадало. Все больше бомбы-снаряды-мины-пули на буйну голову сыпались.

  36