129 
– Даже и пытаться не стану, – отмахиваюсь я. – У меня и так в школе за стихи никогда больше четверки не было. Ты лучше запиши… вон на столе бумага, чернила…
Подождал, пока он с пером совладает – ну да, пару веков без практики, тут и не только буквы малевать разучишься, фамилию свою забудешь! – зашел сбоку, глянул.
– Нет, ну так дело не пойдет, – говорю. – Кыш из-за стола. Будешь мне по слогам диктовать.
Записал, показал магу – тот кивнул, встал, потянулся.
– Сколько тебе времени-то на приготовления нужно? – спрашиваю.
– В принципе все уже почти готово, – отвечает Вальвик. – Начать можно в любой момент.
– Хорошо, – говорю. – Тогда… на столе вон лист с инструкцией лежит, но тебя впрямую там только первый пункт касается. Остальное… растолкуют. Ну и… раз все готово, давай начинать.
– Сейчас?! – с изумлением переспрашивает маг.
Да уж, думаю, определенно местная тюрьма здравости рассудка не способствует. Впрочем, странно было бы, если б способствовала.
– Нет, через год! Чего нам ждать, дядя? Молодой луны? Весны? Если у тебя все готово…
– Разумеется, – смущенно бормочет Вальвик. – Но… я думал… тебе тоже нужно приготовиться…
– И как же?
– Я, право, не знаю…
– А я лево не знаю. И если ты до сих пор не понял, что готов я…
Маг вздохнул.
– Вот, – протягивает мне небольшую, можно даже сказать, крохотную зеленую склянку. – Выпей. Все.
– А дальше?
– Остальное будет уже моей заботой, – сухо говорит Вальвик. – Об этом можете не беспокоиться.
Я осторожно взял склянку, открыл пробку, принюхался. Ну и мерзость!
– Вкус хоть у нее какой?
– Предполагаю, что исключительно отвратный.
– Ну… спасибо, что предупредил.
Зажмурился, левой рукой нос зажал – и опрокинул склянку в рот.
Маг то ли соврал, то ли и сам толком не знал. Потому что вкуса я не почувствовал. Не успел.
Глава 15
Я очнулся, лежа на камне. Вернее – на камнях. Это, судя по наклону, было что-то вроде горы. Точно понять не получалось, мешал туман – грязно-белый с бурыми прожилками, плотный, словно кисель. Все, что я мог разглядеть, – автомат рядом, справа. Его я сразу подгреб к себе, взял наизготовку – и на душе потеплело.
А потом я услышал шаги.
Тихие – хотя идет там явно не одинокий путник. Просто те, кто идет, умеют ноги на землю опускать не на манер слона в зоопарке, а правильно.
И в этот миг я понял, о чем говорил волшебник… кого мог позвать он!
Понял – едва не заорал в голос.
Но все же сдержался.
– А ну стой, – говорю, – кто идет?
– Свои, – ответил мне туман. И отступил на шаг.
Лейтенант Олег Палиев… по прозвищу Князь…
Рядовой Дмитрий Савченко… по прозвищу Сова…
Сержант Андрей Веретенников… по прозвищу Веретено…
Рядовой Виктор Шершнев – Шершень!
Старший сержант Николай Аваров – Горец!
Ефрейтор Рафик Маматов – Уста!
Сержант Иван Синичкин – Синица!
Рядовой Виктор Зайцев – Заяц!
Ефрейтор Степан Сологубов – Соловей!
Рядовой Анатолий Опанасенко – Панас!
…и наш капитан!
Они стояли передо мной, почти как тогда, в мой последний выход.
Почти… только вот темных пятен и дыр на гимнастерках не было.
– Нам передали – тебе подмога нужна, – буднично произнес капитан. – У нас вообще-то сейчас свое задание, но ты-то здесь не в игрушки играешь, а главное – разведка своих не бросает. Так что так. Вставай, пошли…
– А… куда, товарищ капитан?
Идиотский, прямо скажу, вопрос, но ничего умней я в тот миг не придумал.
– К цели, – коротко сказал капитан. – Мы тут уже немного… хм, ориентируемся.
Я встал… ребята чуть расступились… занял свое привычное место – за Шершнем – в строю, и капитан, оглянувшись напоследок, до боли знакомо скомандовал:
– Двигаем, ребята.
А скрутило меня всерьез минут через десять.
Да уж, думаю, обстановочка – хоть сам в гроб ложись и крышку изнутри заколачивай!
Место не пойми какое и не пойми где, впереди хрень, о которой всех сведений только и есть, что чертовщина там полная, а рядом… лучше и не задумываться. Ребята… наши, свои, с кем в тыл к фрицам на пузе ползал и паек делил, но – мертвые они ведь! Мертвые!
А сам я…
Кажется, я это почти вслух прокричал. А может, и нет. Может, капитан это просто почувствовал. Он такие вот вещи всегда чувствовал.
Шагнул он в сторону с тропы, кивнул мне коротко, подождал, пока остальные мимо пройдут…
– Сергей, – говорит. – И от голоса его, от тона этого мягкого, знакомого до скрежета в зубах, меня еще больше корежить начинает. Ну не могу я на него спокойно смотреть, на гимнастерку его, в подпалинах да пятнах… от пуль, навылет прошедших.
129 
