139 
— По словам ун Номанна, таких великое множество.
Инквизитор покивал:
— С его положением и властью — неудивительно. И если кто-то из врагов его милости совершил такое преступление, наняв колдуна, то ответственен он ничуть не меньше, и придется ему искупать свой грех, дабы обелить душу. Но пока рано об этом говорить. Я пришел к вам, мастер, дабы не только познакомиться, но и осмотреть клинок. — Заметив мое колебание, маленький инквизитор ухмыльнулся. — За три дня вы не зашли в Орден и не сообщили в ратушу, а следовательно, кинжал стража все еще у вас. Неужели вы сочли, что ун Номанн утаит такую деталь от меня?
Я протянул ему оружие Кристины. Отец Себастьян неожиданно ловко взял его своими маленькими, пухлыми руками, подошел к окну, разглядывая в тусклом свете зимнего солнца. Я почувствовал, что он касается церковной магии — по спине волнами пробежали мурашки восторга, а в ушах едва слышно зазвучали хоралы.
— Не вижу никакой связи. — Инквизитор разочарованно вернул мне оружие. — Не знаю, откуда он у бургграфа, но никаких признаков колдовства, никаких страстей или смертей. Прежний владелец отдал кинжал добровольно, и погубили его милость из-за чего-то другого.
— И все же мне кажется, что связь есть, — возразил я.
Он задумался над моими словами, достал платок, обстоятельно вытер покрасневший от насморка нос.
— Есть причины, чтобы так считать?
— Вчера за городом, на мосту через реку, меня пытались убить с помощью волшебства.
Вновь молчание, вновь носовой платок, затем внимательный взгляд.
— Жажду подробностей, мастер.
— Ветер постарался столкнуть меня с моста.
Большинство людей, услышав такое признание, рассмеялись бы, сочтя, что у меня богатое воображение или что я и вовсе псих, но отец Себастьян прищурился и едва ли не пропел:
— Как интересно. Следует полагать, что вы живы только благодаря чудесному кольцу на вашем пальце?
Оставалось лишь сожалеть, что он настолько внимателен.
Инквизитор протянул руку, и жест не вызывал сомнений, чего он хочет, но я даже не пошевелился.
— Ну, полно, мастер, — мягко укорил он меня. — Вы же знаете, что я все равно его получу.
Хотелось отправить сопливого клирика к черту, но я лишь сказал:
— И также знаю, что вы его вернете.
Я отдал ему кольцо Гертруды, разом теряя все свое дружелюбие. Колдун маркграфа Валентина уже отнял у меня одно, и я не позволю, чтобы этот человечек посмел забрать второе.
— Какая тонкая работа, — цокнул тот языком. — Я о волшебных плетениях. Тонкая и сделанная с любовью. Лично для вас, как я понимаю. Разве распятие нашего Бога не защитит вас от зла? Никогда не понимал этого преклонения перед амулетами.
Ответа он не ждал, и уже через десять секунд кольцо Гертруды возвратилось ко мне на палец.
— Лицензионное волшебство, ведьма с патентом. Хорошая защита от большинства темных наветов. Это не возбраняется. Итак, ветер подхватил вас вчера вечером?
— Верно.
— Так чего же мы ждем? — Он встал. — Не покажете ли мне точное место?
Уверен, отец Себастьян и так прекрасно знал, где находится мост через речушку, не думаю, что их здесь большое количество, но я не стал ему отказывать. Чем быстрее помогу ему, тем быстрее он отстанет и позволит мне заняться делами.
На улице нас ждали люди с лошадьми. Восемь крепких парней при клинках и арбалетах.
— У вас серьезная свита, отец Себастьян.
Тот, натянув на голову шапку из кроличьих шкурок, скромно развел руками:
— Что вы видите, когда смотрите на меня, мастер?
— Инквизитора.
Он рассмеялся:
— А я вижу коротышку. Господь даровал мне это, — он коснулся своего большого носа, — чтобы я находил злое колдовство. И это, — постучал себя по лбу, — дабы упреждать и распутывать козни еретиков. Но в мудрости своей он послал мне испытание и не наградил статью и силой, которые даровал вам. Я могу скрутить ведьму, но частенько с ней могут быть ее слуги и последователи. И с ними, к сожалению, я не справлюсь. Поэтому мои любезные молодцы всегда готовы прийти на помощь вере.
Я хотел спросить, разве не бог является заступником его веры и силой его, но играть в словесные баталии с инквизитором не то же самое, что с Проповедником, и лишь кивнул, подтверждая, что услышал слова отца Себастьяна.
Тот с помощью одного из своих воинов с некоторым трудом забрался в седло:
139 
