Особенно,... 
8 
Но потом, когда она задремала, удовлетворенная и довольная, хандра вновь атаковала его, заставляя размышлять о жизненных приоритетах.
Женщины.
Их было много. Стройные и не очень. Блондинки и брюнетки. Умные и не очень. Сексуальные и не очень.
Но ни одна из них не зародила в нем желания остаться с ней навсегда.
Его родители прожили вместе много лет и до сих пор любили друг друга. Глядя на них, Мэтт невольно завидовал силе объединяющих их чувств.
Он тоже хотел встретить именно ту, единственную.
Однако так и не встретил.
Смешно.
Лишь Даниель была с ним на протяжении долгих лет их дружбы. Лишь она пережила всех его подружек.
Но потом она уехала, исчезла из его жизни. Теперь их связывали лишь редкие звонки.
А ведь прошло только два месяца. Что же будет дальше?
Он не хотел себе признаваться, но он скучал по ней, по ее язвительным замечаниям, по ее улыбке, ее зеленым глазам.
Когда же она успела так запасть ему в душу? Когда?
Мэтт вздохнул. Наверное, в этом и заключается настоящая дружба? Или нет?
Даниель.
Тот поцелуй в аэропорту. Он чуть не заставил Мэтта остановить ее, вернуть. Однако он дал ей уйти. Жалел ли он? Трудно сказать.
Но одно он знал точно: он безумно соскучился по ней и ничего не мог с этим поделать.
— Привет. — В дверях показалась Дороти. Она предстала перед ним полностью обнаженной, ничуть не стесняясь своей наготы.
Мэтт бросил в ее сторону одобрительный взгляд.
Дороти была невысокого роста, стройная, даже несколько худощавая, со светлыми волосами и огромными голубыми глазами, с интересом взирающими на окружающий мир. Тонкие губы ее, как правило, всегда были изогнуты в усмешке.
— Прости, если разбудил, — пробормотал он, кладя бритву на стеклянную полку перед зеркалом и поворачиваясь к ней.
— Ну зачем же извиняться? — Она протянула руку и медленным движением сняла с его бедер полотенце. — Мы ведь не будем тратить на это наше драгоценное время.
Мэтт сразу почувствовал, что возбуждается. Быстро привлек Дороти к себе и впился в ее губы требовательным поцелуем.
Она послушно приоткрыла рот, позволяя его языку ворваться внутрь, пробежаться по зубам, встретиться с кончиком ее языка.
Это был пьянящий поцелуй, заставляющий забыть обо всем на свете.
Медленно, шаг за шагом, они продвигались в сторону кровати, пока не упали на смятые простыни.
Страсть захватила обоих.
Дороти обхватила своими стройными ногами его мускулистые ягодицы, и он вошел в нее, быстро и резко, понимая, что она еще не готова, но не в силах больше сдерживаться.
Они словно изголодались друг по другу, словно и не было ночи, что они провели вместе.
Он быстро достиг оргазма, не думая о ней, а лишь о том, чтобы убежать от собственных мыслей.
Скатившись с Дороти, он лег рядом, учащенно дыша.
— Прости, — покаянно пробормотал, глядя в ее карие миндалевидные глаза, обращенные на него.
Она вздохнула, отвела взор.
— Да ладно, — попыталась она успокоить его.
Но он понимал, что она не удовлетворена, и ему стало не по себе. Очень редко он позволял себе не заботиться о своей партнерше.
Протянув руку, он ласково погладил ее сосок, который сразу же возбудился и затвердел. Мэтт видел, как грудь Дороти начала учащенно вздыматься. Удовлетворенно улыбнувшись, он продолжил исследовать ее тело, лаская его руками вперемежку с поцелуями и чувствуя, как она реагирует на его действия.
Дороти дрожала. Каждая клеточка ее тела трепетала от этих прикосновений, интимных и провокационных, заставляющих ее испытывать небывалое наслаждение.
Это было невыносимо… невыносимо прекрасно.
Еще несколько мгновений — и оргазм обрушился на нее, словно лава из жерла вулкана.
Застонав, Дороти замерла, расслабилась и обмякла.
Мэтт лежал рядом, наблюдая за ней и испытывая небывалое возбуждение от того, что только что произошло.
— Я хочу тебя, — хрипло пробормотал он.
— Так чего же ты ждешь? — Дороти повернула голову и зазывно улыбнулась ему.
Ему не нужно было повторять.
Она была готова, и он знал это.
На этот раз они одновременно достигли пика, что позволило им в полной мере ощутить друг друга.
Мэтт забыл о том, что беспокоило его.
Он вообще забыл обо всем на свете.
И выходной уже не представлялся ему таким серым, как раньше.
8 
