25 
Она собрала салфетки и отнесла стирать, понимая, что надо разрядить обстановку. Этот разговор был великим началом, и, возможно, именно сейчас у нее появилась небывалая возможность выставить их горькие секреты на обсуждение.
Она сосредоточилась, быстро собрала вместе слова, нужные, чтобы поведать ему об их ребенке, и вернулась на кухню.
Кейн укладывал последнюю порцию рюмок в посудомоечную машину. Она открыла рот, хотела говорить, но он опередил ее:
— Знаешь, я ни с кем, кроме тебя, никогда не говорил о несчастном случае с моим братом.
— Даже с твоей семьей?
Он пожал плечами и закрыл дверцу машины.
— Мы говорим о Томе, но не говорим о том, что произошло. Мы говорим, что его больше нет, но не говорим, что я виноват в этом. Мои родные удивительно тактично умеют обходить острые углы. Говорить о том, о чем можно говорить, и умалчивать о том, о чем говорить нельзя.
Он хотел сказать это легко, но она услышала боль в его голосе, в словах, в самой необходимости облегчить душу, высказать вслух свои чувства.
Нет, сейчас не время говорить о ее выкидыше. Он так расстроен воспоминаниями о брате, что не сможет справиться и с тем и с другим.
Разум подсказывал ей, что надо уходить, что она не может оставаться здесь и слушать, позволять ему доверяться ей, даже как другу.
Но сердце вспоминало три горьких года после гибели Тома и отчаянно хотело помочь, освободить Кейна от этого груза.
— Ты хочешь поговорить об этом?
Он бросил полотенце на кухонный стол:
— Что я могу сказать? Может быть, извиниться?
— Ты действительно думаешь, что должен извиняться за тот несчастный случай?
Кейн грустно улыбнулся:
— В том-то и дело. Я виню себя за то, в чем нет моей вины. За то, чего не могу изменить. Чего не смог бы поправить, каким бы старым, мудрым и опытным ни стал.
— И наладчик в тебе сходит от этого с ума.
— Да.
— Ты не виноват. Тебе не за что страдать. — Лиз покачала головой. — То есть ты можешь страдать из-за того, что твоего брата больше нет, переживать утрату. Но ты не можешь отвечать за несчастный случай.
— Я знаю. — Он провел рукой по шее. — Какое облегчение…
— Высказаться вслух?
— Нет. Впервые сказать вслух, что я не виноват. Что я не должен отвечать за случившееся. — Он покачал головой. — Ух! Кажется, это в первый раз дошло до меня.
Кейн улыбнулся ей такой доброй улыбкой, так искренне, что она поняла, насколько была права, подтолкнув его к этому разговору.
Опять наступило молчание, и Лиз решила сказать ему об их так и не родившемся ребенке, но выражение успокоения на его лице удержало ее.
Если она скажет ему сейчас, когда разговор о гибели его брата еще висит в воздухе, он может опять вернуться в то состояние полного отчаяния, из которого только что вышел. Он заслуживает нескольких дней покоя. А у нее будет больше времени продумать, как сделать это признание так, чтобы ему не пришло в голову считать себя виноватым и в этом случае.
— Ну вот, мы почти все убрали. — Лиз совершила еще один подход к обеденному столу и собрала солонки и перечницы. — Я выстираю скатерть и подожду, пока посудомоечная машина закончит работать, но ты не обязан меня развлекать. Я взяла с собой книгу. Буду читать, пока жду. А ты можешь заняться тем, что обычно делаешь в это время.
— Мне надо сложить в папку контракты, которые мы сегодня подписали.
— Так иди и сделай это. — Она улыбнулась ему. — Увидимся в пятницу утром.
Кейн обернулся уже в дверях:
— Ты забыла? Считается, что, когда ты приходишь, меня не должно быть дома.
Она выдержала его взгляд:
— Я могу приехать пораньше и выпить с тобой чашечку кофе.
Его лицо выразило искреннее удивление.
— Правда? — Но он тут же сник. — Я уезжаю завтра рано утром и вернусь только в пятницу вечером. Но мы увидимся утром в субботу.
Работать с ним еще неделю и не иметь возможности сказать ему… Но возможно, это к лучшему? Пусть пройдет некоторое время между сегодняшним осознанием его невиновности в гибели брата и ее мрачным признанием.
— Хорошо.
Кейн повернулся, чтобы уйти, и остановился, как будто не хотел оставлять ее. И Лиз поняла, что ее предложение выпить вместе кофе в пятницу утром создало у него неверное впечатление. Она хотела признаться ему, а не побыть с ним. Но он об этом не догадывался.
Она отвернулась, молча предлагая ему уйти. Когда же Лиз опять повернула голову, Кейна в кухне уже не было.
25 
