Особенно,... 
76 
Опасения брата Агероко были вполне резонны. В бою с коронным фрегатом встреченная ими шхуна могла надеяться на черное искусство своего мага, численность и отвагу команды, преотлично знавшей, что за участь ждет их в случае поражения. А еще просто на везение – вроде того, что позволило иторенским канонирам в самом начале боя сбить ядром их фок, лишив шхуну возможности удрать. Но пушечная дуэль не сулила поклонникам Черного Петуха ничего доброго.
Пиратский капитан, впрочем, понимал это ничуть не хуже монаха. И все же, убедившись, что смертоносные посланцы его колдуна не в силах управиться с охранным щитом служителя Великого Огня, он решился – и развернул свой корабль навстречу фрегату в отчаянной надежде разыграть последнюю из оставшихся карт. Опередить, сбить огонь противника собственным залпом. А затем – прежде чем враг успеет опомниться – свалиться вплотную и попытаться вырвать удачу в рукопашной схватке.
Частично его план даже удался. Легкая и проворная, шхуна первой заняла нужное положение – и куталась пороховым дымом. Треск ломаемого дерева, грохот, богохульства и крики боли…
– Еще полрумба, – тан Раскона словно бы не заметил здоровенный обломок рея, упавший точно между ним и братом Агероко, – и «Мститель» покажет себя. Еще нем… – окончание фразы маленького тана исчезло, растворившись в пушечном реве.
Ответный залп коронного фрегата был страшен. Картечь орудий верхнего дека штормовой волной прошлась по палубе шхуны, сметая на своем пути все – бочки, ящики… и притаившихся за этими хлипкими укрытиями людей и нелюдей. Тяжелые пушки нижней батареи на свинцовую мелочь не разменивались – их ядра били в корпус, оставляя за собой зияющие дыры и хаос разрушения.
Это был смертельный удар – с переломанными ребрами-шпангоутами, лишенный мачт, с десятком захлестываемых волнами пробоин опасный противник стал неподвижной мишенью, способной послать врагу лишь пару дюжин мушкетных пуль, да проклятья…
Но маленький тан сказал «пары залпов», а на «Мстителе» даже трюмные крысы преотлично знали – приказ капитана должен быть исполнен в точности.
Развернувшись, фрегат лег на контркурс – если беспомощное ковыляние по волнам можно было счесть таковым – шхуны. И в миг, когда обломки пиратского бушприта уставились точно в середину борта «Мстителя», новый шквал горячего металла хлестнул вдоль палубы тонущего корабля, щедро кропя алым разлохмаченные доски. Картечь испятнала надстройку – и грохоту залпа жутким эхом откликнулись призраки, которых гибель призвавшего колдуна отправляла назад, в мрачные глубины нижних миров.
Минутой позже, когда в борт шхуны впились абордажные крючья и моргварды ринулись на вражескую палубу, им навстречу хлопнуло только два выстрела. Один абордажник упал, зажимая простреленное плечо, второй лишь покачнулся, когда пистолетная пуля скользнула по кирасе… лязг стали, несколько выкриков ярости и отчаянья, короткий всхрип – пощады здесь никто не просил, да ее и не собирались давать.
– Кажется, – задумчиво произнес Раскона, – вы, брат, хотели побывать на этом корабле?
– С вашего позволения… – склонил голову монах.
– …и с моим напутствием – поторопиться! Это груда обломков и так едва держится… – окончание фразы Диего заглушил звонкий треск. Один из абордажных крючьев рванулся вверх – обломок борта, за который он все еще был намертво зацеплен, едва не снес голову неосторожно перегнувшемуся матросу – и застрял среди канатов, футах в трех над палубой.
– Как будет угодно моему тану, – спокойно отозвался Агероко.
Он развернулся и, словно не замечая сброшенного юнгой штормтрапа, прыгнул вниз.
Где-то на дне, мысленно усмехнулся тан Раскона, в темных глубинах души его друга все еще продолжал сидеть тот щуплый деревенский мальчуган, которого – что бы Агероко ни рассказывал, протрезвев, сколько бы ни отпирался – под алые своды привели отнюдь не святые чтения подслеповатого Хранителя Костра его родного селения. Куда большую роль в выборе Агероко сыграла весенняя ярмарка, а еще точнее, пыль, в которую странствующий монах без всякой магии – и видимых глазу восторженной детворы усилий – раз за разом укладывал деревенских силачей.
– Тан капитан!
Раскона обернулся.
– Эти крысиные отродья, – сержант качнул штурмовой алебардой в сторону трех низеньких угрюмо щурившихся крепышей, – пытались спрятаться внизу, среди припасов.
76 
