38 
Затем, так же плавно и спокойно, как и вошла, Аморита удалилась со сцены в вестибюль.
Аплодисменты были просто оглушительными.
Аморита подумала, что будет ошибкой присоединиться к шумному зрительному залу.
Поэтому она и вышла в вестибюль, где теперь стояла, радуясь, что может перевести дух, так как все самое страшное для нее уже позади.
На сцене выступала последняя участница.
Снова играла музыка, но совсем уже другого характера.
Аморита отправилась к противоположному концу вестибюля, чтобы через открытое окно вдохнуть немного свежего вечернего воздуха.
Она положила свою куклу на стул, сама же наслаждалась видом из окна. Через минуту к ней присоединился Гарри.
Он быстро вбежал в вестибюль и, подойдя к сестре, начал быстро говорить:
— Ты не представляешь, насколько все прошло замечательно! Ты просто чудо! Где ты взяла это убранство? Уверен, в твоих чемоданах не было ничего подобного!
— Этот костюм нашла для меня миссис Доусон, — ответила Аморита. — Если бы не она, мне не в чем было бы выступать.
— Знаю. Мне сказали о маскарадных костюмах в самый последний момент, — виновато сказал Гарри. — И я все время думал о тебе: что же ты придумаешь? Но ты превзошла все мои ожидания. Твой выход был сказочным и очень сильно отличался ото всех остальных.
— Я боялась, — смущенно сказала Аморита, — что ты рассердишься на меня за этот наряд.
— Нет, ну что ты, — тихо ответил ей брат. — Наоборот, все было очень хорошо.
Аморита огляделась и прошептала ему в ответ:
— Мне нужно тебе кое-что сказать…
Но перед тем, как она успела продолжить, из двери, ведущей на сцену, вдруг появился граф и с торжественной улыбкой объявил:
— Рита, ты победила! Нет никаких сомнений на этот счет — все проголосовали единогласно!
Аморита от изумления лишилась дара речи:
— Нет… не может… быть!
— Это правда, милая, — сказал ей граф. — Гарри, ты выиграл очередную тысячу фунтов. А для тебя, Рита, у меня есть особый приз.
Пока они разговаривали, вокруг них собрались некоторые из присутствующих мужчин и несколько женщин.
— Что это ты ей такое даешь? — с завистью спросила Зена.
Она появилась около графа чуть ли не самой первой.
Аморита увидела, как Гарри быстро спрятал во внутренний карман своего фрака то, что граф вручил ему.
Поскольку граф выжидающе смотрел на Амориту, ей пришлось открыть широкий футляр, который он протягивал ей.
На роскошном темном бархате всеми цветами радуги переливалось изысканное и, насколько могла предположить Аморита, очень дорогое бриллиантовое ожерелье.
Она с изумлением смотрела на это великолепие.
Не думая, что говорит, она воскликнула:
— Но… но я не моту… принять его!
— Конечно же, можешь, — ответил ей граф. — Я еще не встречал ни одной женщины, которая бы смогла отказаться от бриллиантов.
Аморита хотела с ним поспорить, поскольку знала, что ее матушка не одобрила бы подобного поведения дочери.
Она всегда говорила ей, что настоящая леди никогда не должна принимать драгоценности от мужчин.
Ну и тем более не дорогое бриллиантовое ожерелье.
Тут Аморита почувствовала, что Гарри, стоявший рядом, ущипнул ее за руку, и вспомнила, кем она была на этом вечере и как, соответственно, должна себя вести.
Любая актриса вроде Зены, безусловно, должна была бы принять такой подарок.
Гарри вынул ожерелье из футляра и надел его на шею Аморите.
Когда он его застегнул, девушка сказала графу:
— Спасибо… Спасибо вам… большое!
— Я надеялся, что тебе оно понравится, — ответил граф. — А теперь пойдемте ужинать, господа! Он предложил руку Аморите.
Она охотно оперлась на нее, думая, что со стороны графа это был просто вежливый жест, оказываемый ей как победительнице конкурса.
Только когда она заняла за столом место справа от графа, она заметила, что по левую руку от него сидит Зена. Значит, это она заняла второе место.
Вино лилось рекой, и казалось, все говорили разом. В столовой стоял невообразимый шум и раздавался дружный хохот.
Женщины в своих невероятных костюмах, безусловно, придавали вечеру атмосферу праздника.
Блюда, подаваемые к столу, были превосходны.
Но поскольку окружающие слишком много пили, Аморита была уверена, что они просто не замечали вкуса еды и не могли оценить ее по достоинству.
38 
