37 
— Другими словами, приготовление пищи возвращает вам память?
— Точно, — с жаром воскликнула Грейс.
— Наверное, потому, что занятие это хорошо вам знакомо. Дом Ника для вас чужой, кухня тоже, но сам процесс приготовления пищи узнаваем. И именно это вам и поможет. Грейс, вот мой совет — принимайтесь готовить.
Утром Ника разбудил аромат кофе и корицы. Он прокрался на первый этаж и заглянул на кухню. Увидев царивший там беспорядок, он рот раскрыл в изумлении.
— Что ты затеяла?
Огромная жестяная емкость, где хранилась мука, стояла на разделочном столе. Но Грейс умудрилась рассыпать муку по всей кухне. Рядом со шкафчиком для посуды угрожающе высилась груда мисок, кастрюль, сковородок…
— Выпечку, — весело откликнулась Грейс. — Ник, это удивительно. Я как будто обрела наконец саму себя. — Она похлопала по груди выпачканными в муке руками. — Настоящую себя.
Ник представлял себе Грейс в разных образах. Но образа пекаря среди них не было.
— Грейс, я, конечно, говорил, что ты любишь готовить. Но ты отказывалась заниматься этим постоянно. Ты считала, что несправедливо сваливать все на одного человека.
— Я понимаю, что ты хочешь сказать, — согласилась Грейс и принялась привычными движениями раскатывать тесто. Когда оно стало похожим на плоскую лепешку, она смазала его маргарином, чуть присыпала сахаром, добавила корицы и свернула. Получился длинный рулет. Грейс стала резать его, и Ник догадался, что она делает булочки с корицей. — Я знаю, что не стряпней зарабатываю на жизнь. Но это занятие здорово влияет на мою память, ты даже представить себе не можешь.
Настороженный Ник налил себе кофе.
— Не хочешь рассказать?
— Я вспомнила отца, — начала счастливая Грейс. — Не только Ангуса, моего приемного отца, но и настоящего. Я вспомнила Кэла и Райана. — Грейс помолчала. Затем, глубоко вдохнула: — Даже тебя вспомнила.
У Ника похолодело внутри.
— Вспомнила?
— Не все. Многие воспоминания скорее похожи на картинки.
Запищал таймер, и Грейс вынула из духовки порцию булочек. Булочки вышли пышными и румяными, с них стекал пузырящийся сахар и корица.
— Правда, чудные?
— Да-а, пахнут вкусно, — рассеянно произнес Ник.
Грейс заметила, что с ним что-то не так. Она поставила противень на свободную подставку и сказала:
— Ты боишься того, что я могу вспомнить. Но тебе не нужно больше бояться. Да, я знаю, мы не жили вместе, и понимаю, что причина кроется в твоем прошлом. Я не буду корить тебя за то, что случилось давным-давно и уже позади.
И снова ее великодушие смутило Ника. Он не знал, что ей ответить и как себя вести. Ник показал на теплые, свежие булочки:
— Давай попробуем?
Грейс рассмеялась.
— Давай, если только ты покроешь их глазурью.
— А как это делается?
— Значит, так. Берешь вот эту маленькую посудину. В ней кленовый сироп, я сама его приготовила. — Грейс схватила небольшую лопатку и обмакнула в тягучую жидкость кремового цвета. — А теперь мажешь сиропом булочку.
— Ну, это-то мне под силу.
— Я тоже так думаю, — согласилась Грейс и… поцеловала его. — Но сперва пусть поостынут. Съешь-ка пока вот эту, — и протянула ему теплую булочку, липкую от глазури.
Та легкость, с которой Грейс поцеловала его, ошеломила Ника. Казалось, чем больше Грейс вспоминает, тем сильнее любит его. Удивительно. И странно. Очень даже странно, ведь Ник был уверен в совершенно обратном.
— Вспомнила что-нибудь еще? — осторожно поинтересовался Ник, усаживаясь на стул и принимаясь за булочку.
— Ну… — осторожно начала Грейс, — я вспомнила… почти вспомнила кого-то.
У Ника екнуло сердце. Ему даже показалось, что оно перестало биться. Он решил, что этот «кто-то», возможно, плохо обошелся с ней или что она встретила кого-то и полюбила. У Ника защемило в груди. Он с усилием вдохнул.
— Вроде бы я почти встречаюсь с кем-то, — продолжала Грейс; она делала вид, что усердно занимается булочками, ей было так же трудно говорить об этом, как и ему. — Потому что я хорошо помню, как не хотела идти на свидание, пока не получу от тебя развод.
— Вот как!
— Да…
Ник понимал, что его не касается ее свидание. Но он обязан был выяснить вопрос поважнее — не бил ли ее этот парень, не сделал ли чего дурного.
— Как его зовут?
— Не помню. Память еще не вернулась ко мне целиком. Просто отдельные кусочки, картинки… Я предполагаю, что он друг отчима. В голове постоянно вертится «Красавчик»…
37 
