Особенно,... 
72 
Марина почувствовала, что силы оставляют ее, левое колено подломилось, она бы с удовольствием упала в обморок, но только не здесь, в грязном холодильнике для мертвецов. Только не на этот коричневый кафель. Только не на руки к этим ментам, к прозекторам в розовых перчатках.
Капитан откинул серую простыню.
Марина пошатнулась, и блондин опять придержал ее.
– Бумаги, – тихо сказал он.
Местный в штатском торопливо дернул простейший замок на своем планшете, извлек документ.
– Ручку давай.
Марина схватила ртом воздух.
– Пустите. Мне нужно выйти.
Менты немедленно понимающе засопели, и снова она очутилась под спасительным небом, высоким и холодным, но все же не таким холодным, как ледяной склад для трупов, где только что ей показали уродливую, фиолетовую, с вытекшими глазами и отпавшей перекошенной челюстью голову человека.
– Он? – спросил капитан.
– Я не знаю, – ответила Марина и не сдержалась, зарыдала беззвучно. – Я не знаю.
– Значит, пойдем смотреть еще раз, – вздохнул блондин.
– Нет! – завыла она. – Нет! Пожалуйста…
– Вот это нашли при нем, – сказал блондин и протянул ей прозрачный пакет, внутри лежала записная книжка Матвея – толстая, с черной кожаной обложкой, его любимая, десять лет используемая, битком набитая телефонами, адресами и фамилиями – теперь разбухшая и грязная.
Марина разрыдалась в голос, но быстро пришла в себя, вытерла сырым платком щеки, дошла до машины, открыла, села. Нашла бумажные салфетки. Глядя в зеркало, привела себя в порядок. Блондин уже стоял прямо у дверцы. Протягивал авторучку.
– Минуту, – сказал Свинец из-за его спины. – Ты уверена?
Она затрясла головой, замахала руками – отстаньте, отстаньте все от меня, – поставила подпись, сунула, почти комкая, обратно в веснушчатые ладони блондина, захлопнула дверь и заплакала опять.
– Кстати, капитан, – тихо произнес блондин. – Вас тут спрашивают…
Свинец обернулся и мысленно отругал себя за ненаблюдательность. На площадке перед моргом стало одним автомобилем больше.
Облик машины – антрацитового цвета корпус, огромные колеса, мощные фары, под лобовым стеклом пропуск-триколор типа «проезд всюду» – посылал в сознание каждого обывателя базовую команду «БОЙСЯ!».
Капитан приблизился. Навстречу ему из-за открывшейся широкой двери неторопливо распрямился человек, состоящий из прямых углов, включая челюсть, плечи, лоб и мысы ботинок.
– В чем дело? – враждебно спросил Свинец.
Квадратный дядя показал документ. Капитан загрустил.
– Присядь. На переднее сиденье…
– Бить будете? – пошутил сыщик.
– Пока нет.
За рулем черного экипажа сидел второй дядя – практически неотличимый от первого.
– Есть проблемы? – вежливо спросил первый, едва капитан оказался в кресле.
– Есть, – сразу ответил Свинец. – Процедура опознания фактически не проведена. Налицо грубые процессуальные нарушения. Я доложу начальству.
– Начальству? – глумливо удивился второй. – А это твое начальство – ты уверен, что оно все про тебя знает? Ты вообще, капитан, зачем так впрягся в поиски пропавшего коммерсанта, а? За красивые глаза его подружки?
– Она ему жена.
– А может, за ее деньги?
Капитан рванул кобуру, ухватил прохладную рукоять, но первый квадратный уже зажал железными пальцами его запястье, а второй тянул из-под пиджака свою рукоять, такую же; вдруг напряжение сошло на нет, все трое опомнились, шумно выдохнули, ослабили хватку; первый квадратный – теперь он был красным от волнения – отрывисто прохрипел:
– Начальству своему докладывай что хочешь. Но к этому трупу, и к этой девке, и к этой истории ты с сегодняшнего дня потеряешь всякий интерес. И будешь заниматься исключительно своими прямыми обязанностями. А мы проследим. Иначе голова слетит с плеч и у тебя, и у твоего начальства. Понял?
– Понял.
– Не «понял», а «так точно, товарищ майор».
– Так точно, – тихо ответил Свинец. – Только ты, майор, мне не товарищ.
Квадратный сузил злые глаза, потом расслабился и даже ухмыльнулся.
– А ты чего, капитан, такой злой?
– Мне так жить проще.
– Как тебе новая вдова?
– Я не люблю смотреть на вдов.
– Да? – удивился квадратный. – Воевал, что ли? Чечня?
– Это тебя не касается.
– Воевал, воевал, – утвердительно произнес второй. – Видишь, какой борзый. Что ж ты, капитан, творишь? Боевой офицер, а устроился на побегушках у буржуев? Ты знаешь, что этот Матвеев был в разработке? С налогами мухлевал, крышу бандитскую содержал, контрабандой не брезговал…
72 
