Последние отзывы

  43  

— Его нельзя здесь оставлять! — заставил меня оторваться от чужого ворота голос Шарлотты. Ну просто зачудительное состояние — когда НИЧЕГО не можешь сделать! Убил бы кого-нибудь!

— Да, конечно, — согласился я и снова повернулся к тюремщику: — Где у вас тут ближайшее приличное помещение? Сухое и чистое!

— Е… есть такое! — с готовностью сообщил тот. — Тут неподалеку, на первом же этаже… Это же, видите ли, гражданин генерал — арестная камера… Для особо опасных заключенных… ых!.. — Он осекся, перехватив мой взгляд. — Я покажу, покажу!..

— Ну так показывай!

Я развернулся, подошел к кровати и взял мальчишку на руки. Правда, это оказалось непростым делом… Поднять его удалось только с помощью Шарлотты, в которую он вцепился мертвой хваткой и не желал отпускать. Так мы и понесли его из камеры — в четыре руки, можно сказать.

5

По коридору в другой конец башни. Там действительно оказалась вполне приличная комната. (Тоже явно приспособленная под тюремную камеру, только никем не занятая. И вообще, в Тампле, как я понял, в настоящий момент других заключенных не было.) Я рявкнул на тюремщика, и он тут же развил бурную деятельность — торопясь убраться подальше с моих глаз. Появились какие-то женщины, с обликом прислуги. С бельем и приличной одеждой. С кухни притащили корыто и горячую воду и под руководством и с непосредственным участием Шарлотты короля (блин!..) вымыли, переодели, уложили в чистую постель и даже напоили куриным бульоном и немного вином.

Я все это время не знал, чем мне заняться. До такой степени, что даже принял несколько курьеров от Флеро и Беррюйе, которым приказал ввести в городе осадное положение, комендантский час и патрулировать улицы. Одновременно Флеро — написав-таки ему приказ на присвоение бригадного генерала (семь бед один ответ!) — я велел приготовиться к разворачиванию бригады в дивизию — все равно нам имеющимися силами было никак не обойтись. Отправил пакет Роньону — с требование немедленно начать формировать правительство… Депутатов Конвента распорядился пока так и держать в Тюильри до моего появления — переживут. Не маленькие…

И все это время перебирал в голове хоть какие-то способы справиться с этой дрянью… Ведь было же что-то такое, народное? У Бальзака, например, в «Шагреневой коже» про то, что жить в хлеву помогает… Про горный воздух, в котором бациллы не живут… Про собачий жир, наконец… Но все это было не то — скорей профилактика, чем реальное средство для лечения.

— Может, за священником послать? — предложил добросердечный Мюрат, для такого случая позабывший свою революционную антирелигиозность.

Ну, понять его можно было: мальчишка выглядел совсем плохо. Однако все же на умирающего не походил. Потому со священником я не стал торопиться. А вот за доктором послал. Хотя диагноз и без доктора был ясен. Но все же — вдруг ученый человек что подскажет толковое?

Пока все это крутилось — наступил вечер.

Во дворе Тампля зажгли факелы. (Смешно — но влезший в это дело термидорианский полк никуда не ушел. Точнее — не ушел целиком. Оставив один батальон. Но полковник Дюруа — так, оказывается, звали этого мужика — клятвенно заверил, что завтра второй батальон придет на смену товарищам. Блин — чего делается!..) Ну — такое вот тут освещение — не центр города, чего вы хотите… Хотя пара фонарей все же на улице нашлась. Масляных. И местные фонарщики запалили их исправно… По всем закоулкам потек запах горячей смолы. Доктор закончил осмотр и — как я и подозревал — не сообщил ничего полезного. Кроме разве того, что у мальчика все тело в шрамах. От старых многочисленных побоев. И чахотка в крайней стадии. А так же — явно психические отклонения. И что перевозить его куда-либо в таком состоянии крайне нежелательно. Ну — революция, чо…

А я все копался у себя в голове. Потому что со странной уверенностью помнил, что какая-то информация мне попадалась… Но вот какая именно?

Подали ужин — весьма неплохо приготовленный на местной кухне. Которую успел запустить в дело милый друг полковник Дюруа. Сам, кстати, оказавшийся ресторатором. Ну что ж — как говаривал Козьма Прутков: всякий человек поневоле приносит пользу, будучи употреблен по своему назначению… Ну или что-то наподобие того. Одним словом — пригодился…

Но вот что меня удивило — изумило даже — так это то, что для освещения столовой принесли не что-нибудь, а лампу Арганда! Редкая, сами понимаете, вещь. Да и дорогая… Никак не ожидал я, что среди тюремщиков Тампля окажутся такие ревнители прогресса. Хотя, если честно, в этот раз я предпочел бы ужинать при свечах — чтобы не видеть выражения лица и глаз сидящей напротив Шарлотты. А тут стоит эта стеклянная колба, сияет как прожектор и еще распространяет аромат горячего масла. Которым заправлена. Что-то похожее на сосну или кедр…

  43