5 
— Спрятать надо здесь?
— Именно так. Сейчас мы из комнаты выйдем, и можешь начинать. Запомни — две минуты!
«Они вышли, стало быть, времени совсем мало! Куда прячем? Самое логичное — под брезент. Так? Не так — это и для них самое логичное место. Стол? Закрыт. Куда же?» — девушка обежала глазами комнату. — «Шкаф? Отпадает… слишком очевидно. А в папке что? Бумаги… так, минута уже долой! Черт возьми, но ведь какое-то решение должно же быть? Ещё раз… столы, шкаф, стулья… потолок? Там идут какие-то короба… Нет. Время! Совсем уже не осталось! Ну же!»
Стукнула дверь.
Марина стояла посередине комнаты, прижав руки к груди.
— Ну как?
Она кивнула головой.
— Да… я спрятала.
Степаныч остановился на пороге и внимательно осмотрел комнату.
— Чехлы нетронуты — молодец! Шкаф? — он подошел поближе и окинул его внимательным взглядом. — Нет, дверцы не открывались…
— А как вы это поняли, товарищ инструктор?
— По имени-отчеству меня зови… Иди сюда, — поманил он её рукой. — Присядь. Видишь?
Из-под дверцы шкафа, совсем незаметные сверху, торчали обломки спичек.
— Открой ты дверцу — они и попадали бы.
— Хитро придумано, Петр Степанович!
— А то ж! Не одному человеку такие вот мелочи жизнь спасали! — усмехнулся в усы довольный преподаватель. — Ладно, давай дальше глядеть.
Он шёл по комнате, показывая своей ученице малозаметные для глаза мелочи, по которым он определял нетронутость тех или иных предметов, тыча пальцем во всевозможные ухоронки, объяснял их преимущества или недостатки.
Осмотрев комнату, удивленно приподнял одну бровь. Сидящий боком на столе Гальченко, болтал ногами и насвистывал какую-то мелодию, ехидно косясь на своего товарища.
— Хм! А ты хитрая девушка! — уважительно наклонил голову инструктор. — Да-а… не ищешь проторенных путей…
Остановившись посередине комнаты, он неторопливо стал поворачиваться вокруг. Довольно хмыкнул. Подойдя к своему стулу, сунул под него ладонь.
— Опа! — жестом фокусника предъявил он майору папку.
— Девятнадцать минут! — глянул тот на часы. — Неплохо!
— Товарищ майор, — осмелела девушка, — а вы в папку загляните…
Гальченко спрыгнул со стола и взял из рук инструктора папку. Открыл.
— Хм! А бумаги где?
Улыбнувшись, девушка развела руками.
— У меня нет. Вы же сказали — спрятать.
— Что скажешь, старый? — повернулся он к Степанычу. — Объехали тебя?
— Щас… — буркнул тот. — Не дождётесь…
Он снова возобновил свои поиски, на этот раз передвигаясь более медленно. Пройдя уже половину комнаты, вдруг остановился. О чём-то задумался и, подойдя к Марине, взял её за руки. Поднес её ладони к глазам, всмотрелся.
— Ах ты, хитровунья!
Отпустил руки и снова окинул взглядом помещение. Вернулся к столу и провел руками по сиденью стула… по спинке…
— Вот! — вытащил он из-под дерматина спинки пачку бумаги. — Ну ты и ловкая!
— А… как вы догадались? — схватилась за подбородок девушка.
— У тебя ноготь сломан — обивку оттягивала, чтобы бумаги запихнуть. — А в кабинете таких мест мало — всего два. Обивка у картины — той, что на стене висит. И спинка стула. Больше некуда спрятать.
— Ну, молодец! — похлопал в ладоши майор. — Не совсем правильно, но дело не в этом.
— А в чём, товарищ майор?
— Цель у этого задания одна — выявить, можешь ли ты мыслить быстро, а главное — нестандартно.
— И как… — голос у Марины погрустнел.
— Степаныч! Что скажешь?
— Может. И даже очень может! Чтоб меня, старого волка, да на мякине провести… тут мало у кого такая соображалка выросла. А у тебя — растёт понемногу! Так что, дорогуша, быть тебе у меня частым гостем, уж не обессудь! — хищно потёр ладони старый инструктор.
Уже выйдя на улицу, Марина повернулась к Гальченко.
— Товарищ майор, а зачем вот это всё? Ну, я понимаю — стрелять учиться нужно. Радиодело знать — так это само собой. А вот эти штуки непонятные… нет, оно тоже, наверное, зачем-то нужно! Только не понимаю я этого…
— Хм… Ладно, надо было это сразу сказать. Садись! — указал он ей на небольшую скамейку справа от дорожки. — Ты, вообще, что себе думаешь — куда попала?
— Ну… часть какая-то специальная. Раньше я в разведке числилась, но там такого не было. Наверное, что-то ещё более серьёзное?
— И намного более! Значит, слушай сюда! — прихлопнул он ладонью по колену. — Для всего окружающего мира, для любого другого человека или военнослужащего, всякий, работающий здесь сотрудник принадлежит к Управлению Особых отделов. И проявлять излишний интерес к нашей деятельности никому не рекомендуется. Понятно? Впрочем, я и сам с трудом себе представляю такого вот любопытного товарища…
5 
