150 
Я не собирался ждать, чем все это закончится. Поэтому бесцеремонно сгреб Мириам и, не слушая ее гневных воплей, вынес в коридор, сказав ошеломленному Тобиасу:
— Даже не суйся в мою комнату!
— Людвиг, ты с ума сошел?! Да что на тебя нашло?! Пусти меня немедленно!
Она вырывалась и готова была все спалить своей яростью, но я пихнул ногой дверь ее апартаментов, внес и только здесь поставил учительницу на ноги, загородив выход.
— Прочь с дороги, пока я тебя не убила! — прорычала она.
— Сперва остынь немного, — посоветовал я ей. — Одушевленный со мной, и я не собираюсь давать его в обиду, пока ты толком не объяснишь мне, что здесь произошло.
Это спокойствие далось мне непросто. Не так-то легко быть беспечным, когда твоей крови жаждет разъяренная медведица.
— Недалекий тупоголовый кретин!
— Придумай что-нибудь новенькое. Это я слышал довольно часто.
— Клянусь ветром полей, если ты не шутишь и эта тварь с тобой, у тебя крупные неприятности!
— «Кодекс теней» не нарушен.
— Он темный одушевленный, способный покидать свою оболочку, идиот!
— Я это заметил уже год как, но спасибо за разъяснения тупоголовому кретину. И что с того?
— Он опасен!
— Чем?
Мириам задохнулась от возмущения, сжала кулаки:
— Тем, что он темный!
— Тогда вспоминай свод законов стражей, выработанный после раскола, и те ограничения, что ввели для нас. Одушевленные не являются нашей основной задачей. Темные или светлые — неважно. Даже темные одушевленные могут существовать до тех пор, пока не причиняют вред людям и находятся под наблюдением стражей. Пугало под моим наблюдением. Он кому-то здесь причинил вред?
Она нахмурилась, подошла к столику, налила себе воды, жадно выпила и сказала спокойнее:
— Все равно ты кретин. За такие фокусы я отправлю тебя на самый север Золяна.
— Все в твоей власти.
— Ты знаешь, чего он хочет?
— Развлечений, — буркнул я. — Он под моим контролем…
— Черта с два. Не будь идиотом. Какой, к дьяволу, контроль, если он в девяти фигурах сохраняет стабильную форму и не распадается на части, а от знаков лишь вздрагивает. — Мириам села на стул. — Я с такими не встречалась. Но все равно я его прикончу.
— Посмотри, на тебе лица нет. Приканчивая его, прикончишь себя, ты кучу сил на него потратила.
— Это не повод оставлять одушевленного здесь.
— Ты нарушишь кодекс.
— Плевать я на него хотела.
— А вот об этом я точно доложу другим магистрам.
Она посмотрела на меня с недоброй усмешкой:
— Вот, значит, как ты заговорил. Эта тварь важнее моих ошибок в Прогансу, раз ты умалчиваешь о них, но собираешься известить Арденау о такой мелочи? Она, что ли, твоя тетушка, что ты ее так защищаешь?
— Эта «тварь» пару раз спасла меня от могилы, к тому же я привык к ее компании и не желаю, чтобы ты в очередной раз лезла в мою жизнь. Однажды ты уже умудрилась ее испортить, и дважды сделать одно и то же я тебе не позволю. Тронешь моего одушевленного — я подам жалобу в совет магистров.
— Не зарывайся. Я тоже магистр, а ты страж…
— Который знает законы. Сбор одушевленного такой силы даст тебе сколько? Дополнительных три-четыре месяца жизни? Я помню, как ты не любишь, когда назначают проверку правильности твоей работы. А проверки я тебе обещаю, Мириам.
Она вздохнула:
— Ты глуп, порой чрезмерно. Есть вещи, которые не стоит оставлять поблизости от себя. Они опасны.
— Даже опасные вещи могут быть полезны.
— Я не готова вступать в пустой диспут.
Я был равнодушен ко всем ее словам:
— Тогда советую тебе не лезть к Пугалу, потому что в следующий раз оно может и ответить.
— Пусть вернет мой стилет, — наконец процедила она. — И не попадается мне на глаза. А о том, что делать с тобой, я подумаю позже.
Я вернулся в комнату, где рядом с Пугалом крутился Проповедник, разрушил фигуры и сказал одушевленному:
— Спасибо тебе, приятель. Теперь неприятностей у меня выше крыши. Надеюсь, тебе понравится Золян. Верни ее оружие.
Оно сочувственно хлопнуло меня по плечу, протянув стилет Мириам.
— Лучше бы тебе уйти на какое-то время, — посоветовал я ему. — Проповедник, в двух словах. С чего начался весь сыр-бор?
— Мириам пришла в эту комнату, а Пугало вылезло вон из того… тьфу ты… из шкафа, что когда-то стоял вон там, и ущипнуло ее за задницу.
150 
