Особенно,... 
10 
Все меньше и меньше нравился Але Женин райский городок. Она попыталась сориентироваться, в какой стороне находятся главные ворота, и окончательно заблудилась. Через десять минут бега с препятствиями мимо дровяных куч и зловонных курятников Аля уткнулась в глухую бревенчатую стену, которая окружала поселок. Она прошла вдоль стены, стараясь не давать воли отчаянию. Аля поскользнулась и упала, она запачкала руки и колени, но все равно упорно продолжала путь. Должен же быть здесь хоть какой-то выход! И люди. Живет же кто-то в этих домишках, кормит кур, белье стирает. Куда все подевались?
Стена вывела ее на большую открытую площадь. В дальнем конце Аля увидела ворота, через которые они с Евгением вчера въехали в поселок.
Она пошла к воротам, смутно представляя себе, как отодвинет толстенный засов, а главное, что она будет делать, когда окажется одна за пределами частокола. Но Аля не успела дойти и до середины, как двери одного из строений на площади распахнулись. Оттуда стали выходить люди.
«Слава богу, — вздохнула Аля, — Я уже боялась, что попала в город призраков».
Толпа состояла из одних женщин. Их было человек тридцать — сорок, все в похожих серых одеждах. Однако Алю поразило несоответствие внешнего вида выражению их лиц. Каждая женщина, красивая и некрасивая, молодая и не очень, буквально лучилась от счастья. Лица проходящих светились, как светятся лица только у женщин влюбленных или одержимых идеей. Але стало не по себе.
— Извините, вы не подскажете… — Конец фразы застрял в Алином горле: симпатичная девушка с тонким смуглым лицом бросила на нее испепеляющий взгляд.
Другие отворачивались, ускоряли шаг или заводили друг с другом нарочито бессмысленный, громкий разговор. Алю охватила паника. Она как будто внутренним взором увидела поселение на холме, крупные колья глухой стены вокруг старых деревянных домиков, диковинных жительниц, отмеченных невидимой печатью. Она увидела и себя в центре этого кошмара, одинокую, ничего не понимающую девочку, мечущуюся по двору в попытках отыскать истину…
Вдруг среди уныло-серых женских одеяний Аля различила мужскую фигуру. Может быть, ей показалось? Она подошла поближе. Нет, никаких сомнений. У входа в дом стоял мужчина в светлых джинсах и ярко-синей рубашке, окруженный группой женщин. Женщины как на подбор были молоды и хороши собой. Они с таким обожанием смотрели на мужчину, что Але, несмотря на всю нелепость своего положения, стало смешно. Какая удивительная штука любовь!
Но тут мужчина повернулся, и смех замер на ее губах.
Это был не кто иной, как Евгений.
Он держался с поистине царственным достоинством, и было ясно с первого взгляда, что он пользуется в этом мирке огромным влиянием. «Учитель!» — внезапно вспомнила Аля. Он называет себя учителем. Учителем чего?
С пылающим от гнева лицом Аля растолкала стоявших вокруг Евгения женщин. Он смотрел на нее с улыбкой и, казалось, ничуть не удивлялся ни ее появлению, ни нахлынувшей злости.
— Что все это значит? — звонко спросила Аля, упираясь кулаками в бока.
Ни один мускул не дрогнул на его лице. Краем глаза Аля увидела, как девушки пододвинулись друг к другу, чтобы в случае чего собой защитить своего мужчину от ненормальной незнакомки. В глазах их больше не было любви — лишь глухое, нерассуждающее недовольство.
Але стало не по себе. По одному знаку Евгения они набросятся на нее и растерзают в клочья. Она посмотрела ему в глаза и в который раз подумала, что все ее трусливые мыслишки перед ним как на ладони. И опять в сердце проклюнулось наивное доверие к этому мудрому, заботливому, всепонимающему мужчине…
— Жень, мне же в Томск надо, — сказала она жалобно, искренне веря, что он сейчас обнимет ее за плечи и все уладит.
Учитель действительно обнял ее за плечи и даже погладил по голове. А потом резко развернул ее и обратил ее лицом к женщинам, застывшим как каменные изваяния.
— Встречайте свою новую сестру, дорогие мои. Ее зовут Аля, и теперь она будет жить с нами!
Женщины тотчас оживились, заулыбались, заговорили все разом. К Але отовсюду тянулись руки, и она, ошеломленная и перепуганная, не пыталась ничего выяснить. Ясно и так, что она в каком-то кошмаре, жутком навязчивом сне. И в нем бесследно растворилась вся ее прошлая жизнь.
— Я — Елена Ларионова, актриса, — растерянно шептала Аля, пока женщины торжественно вели ее куда-то. Она не слышала, что ей говорят, и без конца повторяла: «Мне надо на самолет… Меня ждут… У меня гастроли…»
10 
