33 
Бен коротко рассмеялся, запрокинув голову.
– Ирма ничего не желает понимать! Кроме собственных интересов, разумеется. Сама посуди, какая ей разница, вынуждена ты будешь уплатить неустойку или нет? Это ведь твои деньги, а не ее. Равно как и проблемы. Так что на сознательность Ирмы я бы на твоем месте не рассчитывал. Если мое предположение верно и она в самом деле задумала привлечь тебя к своему новому проекту, то ее ничто не остановит.
– Но…
Едва начав говорить, Джоан умолкла, потому что пальцы Бена двинулись ниже, к вырезу ее платья и… к груди?
– И? – поощрительно произнес он, однако хрипотца в голосе выдала его возбужденное состояние.
Услышав эти звуки, Джоан затрепетала. Самым волнующим и одновременно ужасным для нее было осознание того, что Бен тоже ощущает прокатывающиеся по ее телу волны чувственной дрожи.
Облизнув внезапно пересохшие губы, Джоан попыталась продолжить начатую фразу:
– Но… – Она вновь остановилась, на этот раз из-за того, что потеряла мысль.
Впрочем, и терять особо было нечего, так как ее голова словно опустела. Это было давно забытое ощущение из прошлого. Так было всегда: стоило Джоан вступить в эротическую игру с Беном, как все остальное сразу отступало на второй план. Мир сужался до размеров спальни, гостиной, ванной, кухни – в зависимости от того, где они находились.
Сейчас игру начал Бен, но это никакой роли не играло, результат был аналогичным.
– Думаю, мы вправе сделать небольшой перерыв в нашем разговоре, – прошептал он, наклонившись к Джоан и касаясь губами мочки ее уха.
По ее телу прокатились новые волны тепла, и, превозмогая этот эффект, она произнесла:
– Зачем? – Ее голос словно приобрел какое-то новое качество, стал более глубоким, грудным и тоже окрасился хрипотцой. Джоан захотелось прокашляться, но она понимала, что этим ничего не изменит – дело не в проблемах с горлом, в нынешнем процессе участвует организм целиком, со всей его гормональной алхимией.
– Ну… мы могли бы доставить друг другу немного удовольствия, – пояснил Бен, с очень близкого расстояния заглядывая в ее глаза.
Она опустила ресницы и старательно изобразила улыбку.
– Не понимаю, о чем ты говоришь.
12
– Не понимаешь? – Бен от души рассмеялся.
При этом он немного отстранился от Джоан, чему она была только рада: чем дальше, тем труднее ей было сохранять рядом с ним внешнее спокойствие.
– Нет, – сказала она, избегая его взгляда.
– Не может быть. – Бен провел тыльной стороной пальцев по ее щеке. – Прежде ты очень хорошо все понимала.
Ресницы Джоан затрепетали, однако она предпочла не поднимать их и сдержанно ответила:
– То было прежде.
– Неужели с тех пор ты настолько изменилась?
Пальцы Бена медленно двинулись вниз, перемещаясь на шею Джоан, и в ее голове проплыло: зачем он мучает меня?!
– Представь себе.
Он провел кончиками пальцев сверху вниз по жемчужинам ожерелья, потом повторил этот путь, но на сей раз по обнаженной коже Джоан. Услышав слетевший с ее губ прерывистый вздох, он едва заметно, но с явным удовлетворением – а также с оттенком лукавства – улыбнулся.
– Не могу представить. Мой ум отказывается это понимать. Я ведь помню, как хорошо нам бывало вдвоем. – Бен вновь попытался заглянуть ей в глаза, однако они по-прежнему были опущены. – А ты?
Джоан все-таки подняла взгляд.
– Что?
– Ты помнишь?
Задавая этот вопрос, Бен легким скользящим движением дотронулся до ее скрытой атласом платья груди. Так уж вышло, что его движение захватило сосок, и Джоан вздрогнула от острого, но чрезвычайно сладостного импульса, который пронзил ее насквозь.
– Не смей! – воскликнула она. Почти взвизгнула, настолько сильным было испытанное в этот момент удовольствие. Одновременно по телу Джоан пробежала конвульсия, которую не смог бы скрыть даже прошедший специальный тренинг агент национальной службы безопасности. А чего уж требовать от томящейся вожделением женщины!
Разумеется, для Бена не осталось секретом состояние Джоан, поэтому он не воспринял запрета всерьез.
– Не сметь – чего?
– Того, что ты… делаешь.
Последнюю фразу она произнесла с запинкой, потому что, ощутив под пальцами мгновенно отвердевший сосок, Бен не спешил расставаться с ним. Напротив, принялся легонько теребить плотный комочек, проступавший не только из-под ткани платья, но и кружев бюстгальтера. Его действия породили такой мощный прилив чувственности, что единственное, чего удалось избежать Джоан, это начать извиваться от удовольствия.
33 
