Последние отзывы

  28  

— Понял. А то мы их потеряли.

Функционер нервно захихикал. Мне вдруг сделалось противно. Одни не помнят, куда сунули семь миллиардов, другие переживают, где найти три сотни баксов на издание рисунков Модильяни, а мое, значит, место между первыми и вторыми.

Боже, подумал я, в каком мире он живет, этот Шнеерзон? Москва стоит на ушах, все делают деньги, на носу президентские выборы, государство занимает у собственных граждан под сорок пять процентов — что за нервы надо иметь, что за миропонимание, чтобы посреди этой умопомрачительной свистопляски думать о рисунках Модильяни?

Адвокат-издатель смотрел на меня, дергающего из кармана пачку бабла, с доброй печалью. Он явно считал меня всего лишь мальчишкой-выскочкой, оседлавшим удачу. Сверхновым русским. Я был не первый такой резвый паренек на его пути. Однажды он рассказал мне, что когда-то защищал в суде валютчика Файбишенко, одного из участников всемирно знаменитого тандема Рокотов-Файбишенко. Двое молодых людей незаконно обменивали приезжавшим в Москву иностранным туристам доллары на рубли. Их арестовали. Им грозило пять лет тюрьмы. Но по личному приказу Хрущева обоих расстреляли, ибо они посягнули на самое святое: государственную монополию в области финансовых операций. Наверное, по-своему Хрущев был прав. Вот, нет больше Советского Союза, монополия отменена, и чем все закончилось? Всякий недоросль, вроде меня, сидя в прокуренном подвале, теряет и находит семь миллиардов.

Я сунул деньги. Шнеерзон протянул мне папку.

— Вот наши эскизы. Взгляните, какая красота.

А вдруг он в сто раз хитрее меня? Умный, старый, скромный, бывший адвокат, галстук вязаный — не иначе, шифруется, с понтом издает альбомчики, то-ce, а сам по-тихому проворачивает серьезные дела.

Тут же я себя устыдился. Когда отдаешь свои деньги в чужие руки, в голову обязательно приходят самые паскудные мысли. Хотя бы одна, мимолетная, но придет. Очевидно, этому способствует сама природа денег, впитывающих и концентрирующих зависть, жадность и подозрительность.

Кстати, пятнадцать минут истекли. И это были не самые плохие мои пятнадцать минут. Я не только разыскал пропавшие семь миллиардов, но и поучаствовал в издании художественного альбома.

Набрал семь цифр. Зерновой азербайджанский магнат сказал «алло». Ласково, как будто барашка успокаивал, перед тем как горло перерезать.

— Я все нашел. Деньги у нас. Семь Модильяни.

— Что?

— Я говорю, семь миллиардов.

— Вот видишь. Я же просил: повнимательнее. Теперь — жди звонка.

— Логотипа не надо, — сказал я Шнеерзону. — Эскизов тоже не надо. Я лучше к вам вечером забегу. Поболтаем.

— Минуточку. Я напишу расписку.

— Бог с вами. Какая расписка.

Действительно, надо будет к нему зайти вечером. Пусть расскажет подробнее, как там у него вышло с Рокотовым и Файбишенко. Наверняка серьезные были ребята, не чета мне. Он хороший дядька, этот Шнеерзон.

Он хорош не потому, что защищал от властей первых в истории страны оптовых торговцев валютой. Не потому, что родил сына и воспитал его так, что тот отправился сражаться с оружием в руках. И не потому он хорош, что издает альбом Модильяни, пока все остальные теряют остатки разума от бешеных денег. А потому он хорош, что успел сделать и то, и другое, и третье.

Тайное видео

Со дня на день ждали ареста.

Миша Мороз делал вид, что спокоен. Я тоже. Вдвоем легче — мы подзаряжались друг от друга. Если я чувствовал, что близок к срыву, я смотрел на своего старшего партнера — большого, злого, грубого, умного, пыхтящего сигарой — и брал себя в руки. Он — я знал — тоже непрерывно наблюдает за мной и, не видя во мне мандража, укрепляется духом.

Мы все продумали. Деньги были собраны, адвокаты оплачены. Нельзя содержать подпольный банк и не заиметь однажды проблем с законом.

Год назад мы оборудовали в кабинете для переговоров скрытую видеозапись. Не помню, чья была идея. Наверное, моя. Я типичный «практик-придумщик», человек ближнего боя, способный быстро побеждать непрерывно возникающие мелкие неприятности. Сочинить, соврать, состряпать, изобрести, уговорить, надавить, наобещать, успеть в десять мест, обзвонить всех и закрыть тему. Насколько я хорош в тактике, настолько же плох в стратегии. Но стратег у нас Миша Мороз. Великий Гэтсби, махинатор от бога. Босс. Хозяин. В пять минут он делал сделку на пять миллионов. За детали отвечал я.

  28