Особенно,... 
38 
На Доране Уинтоне был мундир офицера торгового флота, а поверх мундира потрепанный плащ; на ногах — поношенные сапоги.
Чанг тоже оделся, как моряк: он, легко мог сойти за члена команды любого судна в порту.
Запряженная парой лошадей карета Уинтона доставила его и Чанга в район порта куда быстрее, чем туда довезли Эйлиду.
Доран знал, что искать ее надо на так называемой Радклифф-хайвэй, самой опасной припортовой улице.
Там на каждом шагу попадались таверны, питейные заведения с танцами и, само собой понятно, опиекурильни и публичные дома.
На некотором расстоянии от хайвэй Уинтон остановил карету, и они с Чангом вышли.
Доран велел кучеру дожидаться их и быстро стал пробираться грязными переулками вместе со своим спутником по направлению к хайвэй.
Добравшись туда, они, как и Эйлида, увидели множество моряков из всех стран света, в большинстве Своем пьяных и готовых к Драке.
Никто не обращал внимания на пробирающегося сквозь толпу Уинтона. Здесь звучала испанская, итальянская, немецкая, африканская, китайская речь.
Были тут и женщины; они старались затащить моряков в таверны или публичные дома, шарили по карманам у мертвецки пьяных.
Всячески избегая тех, кто мог стать для них опасен, Уинтон и Чанг добрались наконец до притона-опиекурильни и вошли внутрь.
Китаец за столиком, не глядя на них, произнес:
— Три шиллинга шесть пенсов за трубку.
— Проводи меня к Лэун Шану! — рявкнул на него Уинтон.
Китаец поднял глаза и уже явно собирался ответить отказом, но Чанг подошел к нему и объяснил на китайском языке, что им требуется.
Китаец позвонил в колокольчик, потом встал и отодвинул в сторону рваную занавеску.
Доран Уинтон, пригнув голову, шагнул в полутемный коридор и пошел по нему следом за китайцем.
В конце коридора находилась дверь, а за дверью, как оказалось, небольшой дворик, в одном конце которого стоял отдельный домик.
Китаец продолжал указывать им путь, и, миновав третью дверь, Доран обнаружил, что находится в комнате, где на плоских подушках восседают на полу еще трое китайцев.
Все они подняли головы при виде Уинтона. Двое встали, а третий, пожилой, почтенного вида мужчина, остался сидеть.
Пожилой китаец прямо посмотрел на Дорана Уинтона, и глаза их встретились.
— Ладно, Лэун, ты выиграл! — сказал Уинтон. — Вот уж не ожидал встретить тебя в Англии.
— Я приехал, мистер Уинтон, — ответил китаец, — за тем, что принадлежит мне.
— Это вопрос спорный, — заметил Уинтон, — но ты сделал умный ход, похитив мою жену. Ты не причинил ей зла?
В последних словах прозвучала угроза, и Лэун ее услышал.
— Она в безопасности, мистер Уинтон, — отвечал китаец. — Цело пи то, что ценнее одной или даже дюжины жен?
— Я понял, что тебе надо, — сказал Уинтон, — и принес это с собой, но сначала я должен увидеть свою жену и убедиться, что она жива и здорова.
— Я глубоко унижен недоверием вашей чести ко мне, — прошипел китаец с почти издевательской любезностью, и в глазах у Дорана вспыхнули искры гнева.
— Ты никогда не давал мне оснований доверять тебе, — сказал он, — и отлично понимаешь, почему я не доверяю тебе сейчас.
Он взглянул на Чанга, который стоял, прислонившись спиной к стене, и держал какой-то довольно большой сверток. В правой руке у него был пистолет, направленный на Лэуна.
На мгновение настала тишина. Двое китайцев встали радом друг с другом и смотрели на Лэуна, ожидая указаний.
Лэун неожиданно рассмеялся.
— Всегда у вас козырь в рукаве, мистер Уинтон!
— Возвращаю комплимент, — сухо проговорил Уинтон. — Ну, так где же моя жена?
Лэун кивнул, и один из его телохранителей отодвинул бисерную занавеску.
Уинтон направился туда. Остановился возле занавески и сказал:
— Я уверен, что Чанг справится, но на всякий случай имейте в виду, что если его здесь не окажется, когда я. вернусь, то у меня тоже есть пистолет.
Не дожидаясь ответа, он последовал за китайцем по длинному проходу. Шел и молил небеса, чтобы риск не оказался напрасным.
Единственное, что имело значение, это спасение Эйлиды.
Глава 7
Эйлида испытывала все более сильный страх.
Время явно шло к вечеру, солнечный свет слабел. Очень мало воздуха проникало в комнату через окно. Эйлиду мучила жажда, но никто не заходил к ней с тех пор, как ее заперли здесь.
38 
