Особенно,... 
48 
Брякнуть бы перед ним на дорогу гранату без рубашки – мигом бы затормозил. И стрелять бы не понадобилось – всадник бы от такой остановки кубарем через голову кувыркнулся. Да вот нет у меня гранаты без оболочки, не догадался сделать, пока возможность была. Чего ж еще кони-то боятся? Змей? Так и змеи у меня под рукой нет. Ну, есть вообще-то одна, змеюка первосортная, но ее под копыта не выкинешь.
Ладно. Буду стрелять в голову, а там посмотрим. Не с первой, так с третьей, глядишь, и завалю.
Всадник меж тем все ближе, ближе… Я только подумать успел, что маленький он какой-то, и тут как грохнуло над самым ухом. Конь на полном скаку словно споткнулся, через голову перевернулся, всадник из седла вылетел, покатился, замер – и прежде, чем он очухаться успел, я к нему подлетел и носком сапога в висок заехал. Он и отрубился.
Гляжу – а парень-то весь зеленый. Словно ему на рожу пересадку кожи от лягушки сделали. И морда у него – почти как у тех тварей на гобелене, орков. Тоже клыки в пасти не помещаются. Только вот на орка он никак не тянет – росту в нем хорошо если полтора метра наберется.
Тут рыжая подбегает, с винтовкой наготове.
– Кто это? – спрашиваю.
– Гоблин.
Час от часу не легче. То у них тут орки, то у них тут эльфы какие-то, то у них мертвецы ожившие объявляются, теперь вот еще гоблины. Чего дальше будет? Танковая дивизия СС «Мертвая голова» в полном составе?
А воняет от этого гоблина так, словно не мылся он не то что с рождения, а и за девять месяцев до этого.
Ладно. Гоблин так гоблин. Как дерьмо ни назови… Нагнулся, отстегнул меч, отбросил подальше, поискал – нет больше ничего. Только собрался за пазухой пошарить – вдруг эти ребята уже и до внутреннего кармана додумались, – а этот гад ожил и как вцепится в руку своими клыками. Хорошо хоть в левую.
Но все равно больно жутко. Я чуть не взвыл, врезал этой зеленой гниде рукояткой по башке – гоблин снова обмяк.
– Что случилось? – рыжая подскакивает.
– Да вот, – показываю, – ладонь, гад, прокусил. Слушай, у него зубы, случайно, не ядовитые? А то болит зверски.
– Надо, – озабоченно так Кара говорит, – перевязать.
– Да знаю. У тебя индпакета не завалялось? У меня лично нет.
Опять, наверно, придется гимнастерку драть.
– Подержи винтовку.
Я второй рукой за ствол взялся, а рыжая откуда-то – вроде ж и карманов у нее на этой кожанке нет – белый лоскут выудила и пакетик какой-то.
– Бинтов ваших у меня нет, – говорит, – но пока можно этим перевязать, а в замке отец Иллирий посмотрит. Только потерпеть надо будет, потому что мазь целебная очень жгучая. Она, как же это по-вашему, дез-инф-ицир-ующая.
– Давай быстрее, – говорю, – а то мы на этой дороге как чирей на… лысине. Потом будем с вашей антисептикой разбираться.
Кара мне начала руку перетягивать – я в самом деле чуть не заорал. Еле-еле сдержался, только зубами заскрежетал. Да уж, думаю, от такой мази не то что микроб какой-нибудь или там бактерия – кто угодно сдохнет.
Ладно. Перетянула рыжая мне руку кое-как. Я пальцами пошевелил – вроде действуют. Ну и хорошо.
Пнул зеленого – все еще без сознания, сильно я его второй раз приложил со злости. Пошел к лошади, смотрю – к седлу сумка небольшая приторочена. Сорвал – хорошо, что на том боку, который сверху – и только открывать собрался…
– Нет!
– Ты чего?
– Не вздумай открывать! – кричит. – На сумку наверняка заклятье наложено.
А ведь и верно, думаю, что им стоит сюда мину-ловушку запихнуть. В клочья, положим, не разнесет, но без второй руки остаться – это запросто.
Ну и черт с ними, думаю, притащу попу – пускай разминирует.
Подошел к гоблину, пошевелил его сапогом.
– А ну, – говорю, – вставай, тварь. Лежит.
Я «ТТ» из кобуры потащил.
– Кончай, говорю, – прикидываться, скотина. А то ты у меня и в самом деле тут лежать останешься.
Ага, понял. Зашевелился, глаза открыл, увидел пистолет – и мигом на ноги вскочил. Знакома ему, значит, эта штука, и прекрасно он знает, что ею сотворить можно.
– Вот так-то лучше. А ну, – стволом повел, – ком, божья коровка, только сначала хенде хох. Грабли подыми.
– Что ты с ним, – рыжая спрашивает, – делать собираешься?
– Нарезать, – отвечаю, – ма-аленькими такими кусочками, поджарить и…
Тут гоблин взвыл и на колени бухнулся.
– Не надо, – вопит на весь лес. – Не убивай меня, доблестный воин, пощади! И ты, благородная госпожа, молю тебя, попроси своего друга, чтобы он сохранил жизнь старому Крэку.
48 
