Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
166 
– Эта ушастая скотина раструбила всем про свадьбу!
– Да как он мог! – Девушка всплеснула руками. – Он ведь про это ничего не знает! Не было его тогда еще во дворце!
– Но уши-то у него есть, да еще какие! А мы в полный голос об этом рассуждали – тогда, утром перед моим отъездом…
– Они с Зарой украшали карету и подошли уже после нашего разговора.
Правда – экипаж, уносящий нас навстречу отпускным радостям, был увит свежими живыми цветами… Но кто же тогда проболтался? Или… дело в другом?
– Надо найти их и сообщить радостную новость! – Настасья не стала дожидаться, пока я додедуцирую, но уже в дверях обернулась: – Госпожа… поздравляю вас!!!
С этими словами горничная выскочила за дверь, оставив меня в полнейшем недоумении. В самом деле, что тут могло случиться такого хорошего, что все вокруг в курсе, а я – нет? Не с возвращением же меня поздравляют – чай, не с войны!
Внезапно сердце как будто укололо булавкой. А может быть… Да нет! Я бы заметила… Хотя… До замечаний ли мне было, столько событий! Ну-ка, ну-ка вспоминай…
Не слишком доверяя дырявой памяти, я подбежала к стеллажу с колдовским инвентарем и принялась переставлять банки-склянки-коробочки с сушеной травой и прочими химреактивами. Ага, вот и он – кусок пергамента, на котором я, по примеру мистера Крузо, вела счет прожитым неделям и – в отличие от Робинзона, – отмечала «женские дни». Сколько «палочек» прошло с нашего отъезда на дачу – три, четыре недели? Но, даже если примерно… Мама дорогая!
В своем мире мы настолько привыкли к тому, что все на свете можно предусмотреть, запланировать, а в случае необходимости – и прервать, что почти перестали верить в возможность случайного чуда. Боже мой! Я прижала ладони к горящим щекам. Какая дура, господи! Надо немедленно сообщить обо всем королю.
«А где же обещанные спецэффекты? – возмущался внутренний голос, пока я бежала по дворцовым коридорам. – Где головокружение, тошнилово, обмороки, наконец?!» Ну, вообще-то… Может, и подташнивало немного, поначалу, но я списала все на качество пищи. Да и вообще, не до того было! А обмороки… мне что, еще и мало?!
– Где король?!
– Госпожа чародейка! – укоризненно воскликнул отец Михаил, отряхивая с сутаны воду, выплеснувшуюся из маленькой леечки.
А я думала, что за этой дверью гардероб. Надо будет заглянуть как-нибудь, что там за тайный садик, в котором священник цветочки поливал.
– Здравствуйте-святой-отец-где-король? – скороговоркой повторила я.
– И вы будьте здоровы, госпожа Ольга. – Духовник будто нарочно тянул время: – Как съездили, как отдохнули?
– Спасибо, хорошо… А где…
– А я вот… Цветы поливал, пока вас не было…
– ГДЕ! МОЙ! МУЖ!?!?!!! – Некоторые вещи выведут из себя и святого – а я особым терпением никогда не отличалась.
– Вы только не волнуйтесь, с ним все в порядке! Он просто не хотел, чтобы вы присутствовали…
– А-а-а-а!
Нет, голова в этом точно не участвовала: ноги несли меня сами. Вверх, вниз по лестнице, вдоль по коридору, снова лестница, дворцовое крыльцо – задний, служебный выход, – конюшни… На площадке перед каретным сараем метались две знакомые фигуры. Вот кто еще не поздравил меня с возвращением – или с чем бы то ни было!
Окрашенные предзакатным солнцем, летающие в воздухе лезвия казались обагренными кровью. А я-то, наивная, думала, что он каждое утро бегает по саду, размахивая огромной палкой, просто для поддержания физической формы и чтобы произвести на меня впечатление. Еще любовалась им, глупая… Вот и верь после этого людям!
Внезапно, неловко взмахнув рукой, одна из фигур покачнулась.
– Не-э-эт! – Я со всех ног бросилась к месту поединка.
С изумлением глядя на расплывающееся по рукаву красное пятно, Орлетта медленно, почти картинно осела на землю…
Однако, как я ни торопилась, Лаврентий оказался рядом с раненой девушкой первым. А ведь говорили, будто он отправился провожать Радославу! Видно, у меня сегодня день такой, что все пытаются обмануть…
Прежде чем кто-нибудь успел вмешаться, граф Старожилов приступил к оказанию пострадавшей первой медицинской помощи, а именно – рванул на груди рубашку, чтобы оценить тяжесть ранения. Или, вернее сказать, на грудях… на которые он с немалым изумлением и уставился.
– Девица?.. – изумился Каменный Лаврентий.
– Господин Старожилов, что это вы себе позволяете! – Отметив, что вышепоименованная грудь мерно вздымается – а, стало быть, ее обладательница дышит, – я уперла руки в бока и принялась наступать на несгибаемого графа: – Раздевать девушку при всем честном народе – такого даже в моем мире никто себе не позволяет! Теперь, по всем законам, человеческим и божеским, вы просто должны пожениться…
166 
