41 
– Не торопитесь, Венди, – сказала она. – Я лишь заглянула попрощаться. Мы уже уезжаем, тетя Шарлотта ждет меня в коридоре.
– Разумеется, это не мое дело, – встал с кресла Спенс, – но она и из тебя собирается сделать беспомощного инвалида?
– Спенс! – воскликнула Венди.
Шарли показалось, что ее голос прозвучал так, будто она урезонивает расшалившегося ребенка. Но она не поверила своим глазам, увидев, как отреагировал на это Спенс: вспыхнув, он искоса взглянул на Венди и опустился в кресло.
Он ведет себя так, словно эта женщина полностью подчинила его себе. Шарли почувствовала, как умирает последняя надежда. Ей остается лишь с достоинством уйти.
Надменно вскинув голову, она холодно произнесла:
– Ты прав, это не твое дело. Венди встрепенулась.
«Не беспокойся, – едва не произнесла вслух Шарли, – меня уже здесь нет».
Однако, несмотря на то что со всеми мечтами покончено, она не может уйти, не высказав того, что хотела.
– Спенс, у меня не было возможности поблагодарить тебя за то, что ты для меня сделал. Огромное тебе спасибо, и поправляйся скорее.
Вот и все. Кажется, Спенс окликнул ее, но его голос заглушил стук закрывающейся двери. Впрочем, может быть, то была лишь игра воображения.
Так или иначе, теперь это уже не имеет значения.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Шарли, сидевшая в солярии особняка Хадсонов, беспокойно заерзала в шезлонге. Сегодня пятница, и уже два часа дня; как раз сейчас учитель, заменяющий ее, раздает детям оставленные Шарли задания для самостоятельной работы по математике. Потом после перемены – урок природоведения, и еще одна неделя закончится.
Мартовские каникулы кончились. «Разумеется, – подумала Шарли, – уж если болеть, то именно сейчас, ведь я все равно оставила план уроков учителю, пришедшему на замену». Однако бездельничать от этого не легче. Вот уже два дня, как она выписалась из больницы, и сейчас ей уже гораздо лучше. Возможно, стоит выйти на работу раньше, чем разрешил врач.
Но если честно, мысли Шарли были заняты не только школой. Она взглянула на раскрытую книгу, лежащую на коленях. Вот уже час она смотрит на одну и ту же страницу, а думает о Спенсе.
Надо бы радоваться, что она не выставила себя на посмешище в больнице. Вот было бы весело, если бы она объявила Спенсу, что верит, будто Венди для него ничего не значит, а он тотчас же опроверг бы это.
Ибо насчет Венди Шарли, несомненно, ошиблась – эта женщина ему далеко не безразлична, иначе Спенс не позволил бы ей отчитывать себя.
Нет, Венди многое для него значит, иначе ее просто не было бы в его палате…
Раздался звонок в дверь, и Шарли, захлопнув учебник, вскочила с места.
Из кресла в противоположном углу солярия послышался голос Шарлотты:
– Либби откроет.
– У Либби и без того забот хватает. Я сама могу открыть…
Но из прихожей уже донеслись шаги горничной. Шарли недовольно опустилась на место, и Либби провела в комнату трех приятельниц Шарлотты.
«Именно этого мне не хватало, – подумала Шарли. – Приятной беседы с дамами из бридж-клуба».
– Шарлотта, и как ты это перенесла! – запричитала одна из гостий, врываясь в комнату. – Мы пришли тебя подбодрить.
– Я вам очень признательна, – распрямилась в кресле Шарлотта. – Признаюсь, это было ужасно. Конечно, теперь, когда Шарли снова дома…
– Не буду вам мешать, – сказала девушка, собирая учебники и тетради. – Извините, мне нужно готовиться к урокам.
– Боже милосердный, – воскликнула Шарлотта, – эти два дня ты только и делаешь, что готовишься к урокам. Тебе нужно отвлечься. Либби, принеси чаю.
– О да, Шарли, останьтесь, – присоединилась к ней одна из дам. – Подумать только, что вам пришлось пережить! К счастью, все обошлось без последствий. Ведь… так?
– Мой кузен Вильям тоже однажды угорел, – ударилась в вспоминания другая. – А потом бедняга перенес инфаркт. Он был еще такой молодой… Врач сказал, это произошло потому, что организм ослаб после отравления угарным газом.
«Нет уж, спасибо! – подумала Шарли. – Только таких страшилок мне не хватает». Спенс тоже еще очень молод – слишком молод для инфаркта.
Третья женщина, не сказавшая до этого ни слова, села рядом с Шарлоттой.
– Я как раз собиралась звонить тебе по поводу приема в понедельник, – повернулась к ней Шарлотта. – Боюсь, я все же не смогу прийти. Напряжение последней недели оказалось слишком большим.
– Шарлотта, но ты же обещала разливать чай! И вообще, это особенное событие, и его нельзя пропустить. Не каждый день в Хаммондс-Пойнт приезжает такой знаменитый музыкант.
41 
