Последние отзывы

  121  

— Откуда вы это взяли?.. Из «Звездного пути»? Насколько далекое это будущее?

— Может, и не такое далекое, как вы думаете. Если мозг остается нетронутым и может управлять миллиардами и миллиардами других наномашин, которые пребывают в теле, раны корпуса и конечностей затянулись бы очень быстро. У этого существа нет биологической крови, так что можно не волноваться о ее потере, вероятно, оно и не чувствует боль.

— Вы хотите сказать, это машина? — спросил Бейли. — На робота эта тварь не похожа.

— Я полагаю, это киборг, гибрид биологического тела и машины, разновидность андроида, но не изготовленный на заводе, — луч фонаря сместился на цилиндрический язык, вывалившийся изо рта демона. Из полого языка вылилась лужица серой жижи, которая не подавала признаков жизни. — Это уже не мозговое вещество. Выглядит одинаково, потому что это наномашины, но, полагаю, функции у них другие, отличающиеся от функций мозговой колонии. Они неподвижны, потому что нет мозга, чтобы активировать их.

— Это выше моего понимания, — признал Бейли.

Кирби кивнул.

— Моего тоже. Я лишь высказываю догадки.

— У вас есть база, на которой основываются ваши догадки. У меня такой базы нет.

— Я не могу утверждать, что мои догадки правильны. Я не футурист. А может, стал им, побывав здесь.

— Что-то здесь происходит, — голос Падмини Барати, которая по-прежнему стояла на коленях рядом с Хулианом Санчесом, переполняла тревога.

— И очень нехорошее, — добавил Сайлес Кинсли, стоявший над ней, направив луч фонаря на лежащего на полу слепца.

* * *

Филдинг Уделл

Ему следовало держаться подальше от окон, чтобы его не увидел кто-то из членов Правящей Элиты. Он надеялся, что успел вовремя отскочить от окна и остался незамеченным.

Возможно, в дверь — а это случилось чуть позже — действительно стучал Бейли, как он и заявил, когда кричал за дверью. Но проверить это Филдинг не мог. Открыл бы дверь и обнаружил за ней то самое чудовище со двора, которое ходило из квартиры в квартиру, чтобы стереть память всех, кого найдет, заставить их забыть все, что они увидели после поломки суперкомпьютера, когда ложная реальность роскошного «Пендлтона» сменилась той, что в действительности окружала их.

И хотя все его подозрения оказались правдой и все версии нашли подтверждение, он не знал, что ему теперь с этим делать. Без компьютера он был как без рук и лишился даже мебели, то есть не мог устроиться поудобнее, чтобы все обдумать. Пару минут бродил по комнатам, подсвеченным этими странными грибами, но они тут же вогнали его в депрессию.

Последние несколько дней, как часто случалось с Филдингом, он просидел за компьютером, настолько увлекшись своими исследованиями, что забывал вовремя ложиться спать. Однако каждый день вставал рано, то есть спал в два, а то и в три раза меньше положенного. Теперь же, когда он не мог продолжить поход за истиной, накопившаяся усталость давала о себе знать, усиленная эмоциональным и интеллектуальным потрясением от увиденного во дворе. Руки стали такими тяжелыми, что он едва мог поднять их, ноги налились свинцом, веки сами опускались на глаза.

Филдинг сел на пол, спиной к углу, вытянул ноги перед собой, руки сами упали на колени.

Вновь подумал об огромном состоянии, которое унаследовал, о невыносимом чувстве вины, которое когда-то не отпускало его, потому что он в одночасье превратился в не имеющего оправданий богача в этом бедном мире. Вероятно, в какой-то момент, после десятков катастроф, как социальных, так и нанесших непоправимый урон окружающей среде, после того, как даже купола силового поля не смогли спасти города, его богатство испарилось как дым, и он стал, как все остальные, пленником Правящей Элиты, которому основательно промыли мозги. Вот она, чистая правда, и ему не под силу изменить ее, что бы он ни сделал. Он удивился тому, что у него возникло желание вернуть богатство, и это желание не вызывало у него чувства вины. Совершенно не вызывало. Ему бы радоваться, что он наконец-то стал нищим, но сердце щемило из-за потери денег. Он задался вопросом, а когда же он смог так измениться, но слишком устал, чтобы думать об этом.

Филдинг уже балансировал на грани сна, когда бесчисленные шепчущие голоса вдруг донеслись из стен, к которым прислонялись его плечи. Словно няньки и дворецкие из далекого прошлого хором запели колыбельную, чтобы убаюкать его и отправить в страну грез. Он улыбнулся и подумал о медвежонке Пухе, с которым спал маленьким мальчиком, о таком мягком и так нежно прижимавшемся к нему.

  121