Особенно,... 
121 
– Вам и от ведьминой хвори прививки ставить начали? – удивленно протянул иеродьякон после долгого изучения содержимого тетради. Особое внимание он уделял печатям и подписям.
– Угу. Два месяца рука еле ворочалась. – Я забрал свою медицинскую карту и засунул ее обратно в файл.
– Что ж, к вам больше вопросов нет. – Монах вышел из комнаты. – Да хранит вас Господь.
Ворон убрал руку с «узи» и, плотно прикрыв дверь, уставился на меня:
– Что-то я ничего не слышал про прививки, спасающие от заражения при укусе оборотня.
– А их и нет. – Я невозмутимо убрал документы в карман. Укушенные оборотнем или волколаком вообще выживают крайне редко – пасть у этих тварей будь здоров.
– Выходит, ты черноряснику фуфло толкнул… – задумчиво постукивая пальцами по дверному косяку, пробормотал Ворон.
– Э-э-э, Лед, а ты по ночам выть не станешь? – забеспокоился Николай, которому после кружки воды стало немного легче.
– Не стану.
– Точно? – не поверил мне Ветрицкий.
– Тебе-то чего беспокоиться? – не упустил случая поддеть Николая Макс. – Ты ж у нас теперь «Лучник – смерть вервольфов».
– Оборотнем может стать только тот, у кого есть к этому генетическая предрасположенность, – решил разрядить обстановку я. – При приеме в Патруль всех проверяют на сопротивляемость магическим воздействиям, психические отклонения и эту самую предрасположенность.
– И? – Ветрицкий поднялся с тюфяка и засуетился. – Макс, где здесь толчок?
– Направо по коридору, последняя дверь.
– И у меня ее нет. – Мне не удалось скрыть улыбки, когда позеленевший Николай, зажав ладонью рот, выскочил из комнаты. Ему еще повезло – обычно туалеты во дворе ставят. – О чем и была сделана соответствующая запись в моей медицинской карте. Все ясно?
– Да ладно, Лед, че ты? – заулыбался Ворон. – Я ж так, для твоего же блага…
– Проехали. – Я решил не устраивать разборок. Не будь у меня с Максом соответствующего штампика в медицинской карте, до сих пор бы после встречи с волколаком в больничке парились.
– Слушай, Лед, а у меня этот штамп смазан, ничего не разобрать. – Макс пытался рассмотреть запись в собственной медицинской карте.
– Тебе это зачем? Печать же синяя.
– А что написано?
– Да без разницы. – Я уселся на освобожденный Ветрицким тюфяк.
– А, заразившись, вылечиться можно? – Макс свернул тетрадку и сунул ее во внутренний карман полушубка.
– Можно. Серебряной пулей в висок. – Ворон приставил палец к виску. – Пух-х-х!
– Полностью только так, – согласился с ним я. – Но вроде есть препараты на основе серебра, которые блокируют трансформацию и мозги в полнолуние прочищают.
– Не помешаю? – В открытую дверь заглянул худой светловолосый паренек лет двадцати.
– Чего надо? – Ворон оценивающе оглядел залатанные валенки и потертый тулуп пришедшего.
– Я предлагаю…
– Ничего не покупаем, – даже не дослушав, перебил парня Макс.
– Но лошади… – начал мять в руках ушанку пацан.
– Не понял? Не надо ничего, – придвинулся к нему Ворон.
– Лошади? Ну-ка подожди, – заинтересовался я. – Какие лошади?
– Да вы их видели, – заторопился парень. – Вас вчера на них подвозили.
– Мишкины, что ли? – сообразил Макс. – А ты сам-то кто такой?
– Мишкины, Мишкины, – как китайский болванчик, часто-часто закивал пацан. – А я племянник его, Федор Ряхин.
– И каким боком ты к этим лошадям отношение имеешь? – Макс не обратил внимания на протянутую для знакомства руку. – Они разве не детям его достаться должны были?
– Каким детям? – не понял Федор. – Не было у него никого.
– Не было? – Я не то чтобы сильно удивился, но все же… «Четверо детей по лавкам». Вот оно как.
– Не было. Все мне перешло, – подтвердил парень. – Не верите, у Кузьмы Ефимовича спросите.
– И ты лошадей продаешь?
– Продаю.
– А к нам чего пришел? – процедил Ворон.
– Ну… – замялся Федор, – вы ж награду за оборотня получили…
– И что из этого? – поскреб заросший щетиной подбородок Макс.
– А деньги без движения лежать не должны, – почти моментально нашелся паренек. – Вот я вам лошадей и предлагаю. Выгодное капиталовложение, между прочим.
– Ну и какая, на фиг, нам здесь выгода? – цыкнув зубом, усмехнулся я. Понахватался от дядьки умных слов, стервец. – Учитывая, какой дрянью Мишка этих коняг пичкал, мы их даже на мясо продать не сможем.
– Зачем на мясо? Я их вместе с санями продаю.
121 
