17:00

Судя по кочкам и отдаляющемуся шуму трассы, автомобиль въехал на проселочную дорогу, ведущую на ненавистную дачу. Владе до боли не хотелось туда возвращаться снова. Куда угодно, только не туда, где ее мир перевернулся с ног на голову.

Ашму ерзала на своем месте, и чем дальше продвигался внедорожник, тем беспокойнее себя вела девочка.

— Акатонте кармо! — вдруг выкрикнула она.

Глеб резко ударил по тормозам.

— Бесенте нам? Кармо? — спросил с беспокойством в голосе.

— Акатонте кармо, — на этот раз тихо повторила Ашму.

В следующую секунду Влада завалилась на Костика и ударилась головой. Судя по всему, машина выполнила резкий поворот и на скорости понеслась дальше.

Все молчали. Глеб не произнес ни слова, но Влада прекрасно поняла, что произошло. Дедушка нашел ее. И если бы не Ашму, то еще каких-то несколько минут — и их приключения подошли бы к концу. Накатилось липкое ощущение безысходности, провала, поражения. Впервые за этот день Влада засомневалась, наступит ли завтра.

22:30

От долгого сидения в машине затекли ноги и ныла спина, и когда Влада выбралась на улицу, она чуть не упала. Пришлось разминать мышцы, приседая и наклоняясь, и слабость в ногах постепенно исчезла.

Последние часы их компания провела в автомобиле, в одном из переулков в центре города. Глеб припарковался в каком-то дворе, встал рядом с десятками других машин и объявил, что здесь они будут ждать вечера.

А потом на улице потемнело, и вот они прибыли к главному месту.

Влада оглянулась и с изумлением поняла, что они на Красной площади, где уже собралось множество людей. Веселые толпы прибывали со всех сторон, отовсюду раздавались возгласы: «С наступающим», смех, песни и радостные голоса людей, которые собрались встречать Новый год. Это веселье казалось сюрреалистической картиной, не имеющей ничего общего с действительностью. Какой праздник? Какой Новый год? Он может больше никогда не наступить! Спустя час половина из этих людей исчезнет в небытие, растворится. А другая половина вернется в утробу матери или в младенчество. Разрушатся чьи-то грандиозные планы, не состоится чья-то свадьба, не родится долгожданный ребенок, не встретятся двое возлюбленных, которые с нетерпением ждут нового года. Ничего этого может не произойти. Никогда. Потому что один безумец решил, будто имеет право решать человеческие судьбы. Решать, что будет завтра — будущее или прошлое. Лишать людей жизни, надежд, планов, мечтаний — всего.

Влада не верила, что именно она украдет Новый год. Нет, не бывать этому. Она не будет переводить стрелки. Что-нибудь придумает, даже если придется пожертвовать жизнью.

— А как мы пройдем внутрь? У тебя есть какой-то специальный пропуск? — спросила Влада, почувствовав слабый проблеск надежды. Она даст понять охране, что происходит нечто плохое, сумеет намекнуть.

— Ты и проведешь нас. Ты, а не я! Когда волшебник идет выполнять свою главную миссию, люди не могут помешать. Это все равно что луне запретить появиться на небе. Луна должна светить. Стрелки часов должны быть переведены. Это законы природы.

Глеб отдал ключи от машины Костику.

— У нашей волшебницы только две руки, так что свободен.

И решительно взял Владу под локоть, вероятно, сказав Ашму сделать то же самое. Но жрица вдруг взбунтовалась. Она затараторила на своем языке, напряглась, доказывая что-то. Глеб помолчал пару секунд и раздраженно махнул рукой.

— Говорит, что ее туда не пропустят. Ей виднее, в принципе, жрица нам больше не нужна. Тебе отсюда никуда не сбежать. Я до сих пор держу в кармане пульт. Пусть идет, Ашму отработала деньги сполна. Если бы не она, мы бы вообще могли не доехать до площади. Все, вперед.

  117