Последние отзывы

  96  

Тина от ужаса ахнула.

— Хотя он слабеет с каждым днем, — продолжил Домби, — по какой-то причине с вирусом он с каждым разом расправляется все быстрее. Но очередная победа отнимает у него силы. Болезнь убивает его, пусть и косвенно. Она убивает его, отнимая энергию. Сейчас он незаразен. На завтра намечен очередной укол этой заразы.

— Господи, — выдохнул Элиот. — Господи.

Тина повернулась к Домби. Ее лицо перекосило от ярости и отвращения.

— Я просто не могу поверить тому, что услышала!

— Крепитесь, — мрачно ответил Домби. — Вы не услышали и половины.

Он отвернулся от них, повернул колесо-ручку на двери, толкнул ее от себя.

Несколькими минутами раньше, впервые увидев через окно сына, такого хрупкого, истощенного, Тина дала зарок не плакать. Незачем Дэнни видеть ее слезы. Он нуждался в любви, внимании, защите, но не в слезах. Слезы могли его расстроить. А судя по тому, как он выглядел, малейшая эмоциональная встряска могла его погубить.

Теперь же, приближаясь к его кровати, она так сильно кусала нижнюю губу, что во рту появился привкус крови. Она изо всех сил старалась сдержать слезы, и ценой невероятных усилий глаза оставались сухими.

Дэнни очень обрадовался, увидев, что она приближается, и, несмотря на ужасное состояние, сумел сесть, схватившись за боковой поручень тоненькой, трясущейся ручонкой, а второй потянувшись к матери.

Последние шаги она прошла с гулко бьющимся сердцем, с перехваченным от волнения горлом. Ее переполняли радость (наконец-то она увидела сына) и страх, потому что она видела, какой же он истощенный.

Когда их руки соприкоснулись, его маленькие пальчики сжали ее с отчаянной силой.

— Дэнни, — прошептала она. — Дэнни, Дэнни.

И Дэнни, несмотря на боль, страх и страдания, нашел в себе силы улыбнуться. Чуть-чуть, одними губами, слишком много сил отнимала эта блеклая улыбка. И все-таки она так напоминала широкие улыбки Дэнни, которые Тина очень хорошо помнила, что у нее чуть не разорвалось сердце.

— Мамуля, — она едва узнавала этот голос. — Мамуля.

— Все хорошо.

По его телу пробежала дрожь.

— Все кончено, Дэнни. Теперь все будут хорошо.

— Мамуля, мамуля… — Лицо перекосило, от улыбки не осталось и следа, с губ сорвался стон. — О-о-о-х-х-х, мамуля…

Тина опустила боковой поручень, села на край кровати, осторожно приподняла Дэнни, прижала к себе. Он более всего напоминал тряпичную куклу, хрупкий, слабенький. Ничего в нем не осталось от веселого, жизнерадостного, шустрого мальчишки, каким она проводила его в тот злосчастный поход. Поначалу она даже боялась прижимать его к себе, из опасения, что поломает все косточки. Но он крепко ее обнял, и она поразилась той силе, которая оставалась в этом истощенном тельце. Дрожа, всхлипывая, он уткнулся лицом в ее шею, и Тина почувствовала, как кожу обожгли его слезы. А когда она положила руку на спину мальчика, чтобы поддержать его, у нее создалось ощущение, что прикоснулась к скелету: тоненькая кожа обтягивала ребра, лопатки, позвоночник. Тина уложила мальчика себе на колени, а за ним тянулись провода, словно нити, при помощи которых управляли куклой-марионеткой. И когда из-под одеяла показались тоненькие ножки, Тина поняла, что самостоятельно Дэнни не сделает и шага. Плача, она баюкала его, покачивала, снова и снова говорила, что любит его.

И она нашла Дэнни живым!

Глава 39

Предложение Джека Моргана — лететь по ветру и у земли, а не на большой высоте — сразу дало результат. Уверенность Александера в том, что они благополучно доберутся до горной лаборатории, возросла еще больше, и он обратил внимание, что даже Хенсен заметно приободрился, стал куда спокойнее, чем десятью минутами ранее.

Вертолет скользил вдоль долины, в десяти футах над замерзшей рекой, по-прежнему борясь со снегопадом, но защищенный от особо яростных порывов ветра стенами громадных хвойных деревьев, растущих по берегам. Следовать серебристому руслу труда не составляло. Иногда ветер находил и встряхивал вертолет, но Морган без труда парировал эти наскоки.

— Сколько нам еще лететь? — спросил Александер.

— Десять минут. Может, пятнадцать. Если только…

— Что?

— Если лопасти не обледенеют. Если подшипники не замерзнут.

— Такое возможно? — спросил Александер.

— Об этом не следует забывать. Как и о том, что я могу ошибиться и врезаться в склон.

  96