Особенно,... 
71 
— Амелия!
— Ах да, ты говорила, он шотландец. Или ирландец. Ты еще сомневалась. — Амелия задумчиво наморщила лоб. — А откуда родом мистер Одли? У него, кажется, тоже легкий акцент.
— Не знаю, — с трудом выдавила из себя Грейс. Господи, да где же Томас? Она страшилась его появления, но ожидание было еще мучительнее.
И тут Амелия (о Боже, зачем?) громко произнесла:
— Мистер Одли!
Грейс тотчас отвернулась, уставившись в стену.
— Мы с Грейс гадаем, откуда вы, — не унималась Амелия. — Ваш выговор кажется мне незнакомым.
— Ирландия, леди Амелия. Чуть севернее Дублина.
— Ирландия! — воскликнула Амелия. — Боже мой! Далеко же вы забрались!
Прогулка по комнате подошла к концу. Грейс осталась стоять, даже когда Амелия направилась к дивану и села. Стараясь держаться как можно незаметнее, Грейс медленно двинулась к двери.
— Вам нравится в Линкольншире, мистер Одли? — послышался голосок Амелии.
— Меня здесь многое удивляет.
— Удивляет?
Грейс выглянула в коридор, прислушиваясь вполуха к разговору в гостиной.
— Путешествие оказалось не совсем таким, как я ожидал, — пояснил мистер Одни.
Грейс тотчас представила себе его насмешливую улыбку.
— В самом деле? — отозвалась Амелия. — А чего вы ожидали? Уверяю вас, в этом уголке Англии мы достаточно цивилизованны.
— О да, — задумчиво заметил мистер Одли. — Даже более, чем мне бы того хотелось.
— Но почему? — изумилась Амелия. — Что бы это значило, мистер Одли?
Возможно, мистер Одли и ответил, но Грейс этого не услышала. Как раз в это мгновение в холл вошел Томас. Элегантно одетый, выбритый и причесанный, он снова походил на самого себя.
— Ох, — вырвалось у Грейс. — Простите. — Она поспешно выскользнула в коридор и яростно замахала Томасу, стараясь, чтобы Амелия и мистер Одли ее не заметили.
— Грейс, — герцог стремительным шагом шел ей навстречу, — что это значит? Пенрит сказал мне, что Амелия хочет меня видеть?
Поравнявшись с Грейс, он кивнул ей, но не замедлил шага.
— Томас, подождите, — прошипела Грейс и, ухватив герцога за локоть, заставила его остановиться.
Уиндем обернулся, надменно вскинув брови.
— Там мистер Одли, — прошептала Грейс, потянув Томаса за собой подальше от двери. — Он в гостиной.
Томас посмотрел в сторону гостиной и снова перевел взгляд на Грейс. Он явно ничего не понимал.
— С Амелией.
С Уиндема тотчас слетела вся его невозмутимость.
— Какого дьявола? — проворчал он и, вытянув шею, попытался заглянуть в дверь гостиной, но едва ли сумел хоть что-то увидеть. — Почему?
— Не знаю, — раздраженно огрызнулась Грейс. Откуда ей было знать почему? — Мистер Одли уже был там, когда я пришла. Амелия сказала, что он шел мимо по коридору и она приняла его за вас.
Томаса передернуло.
— И что он ей наговорил?
— Не знаю, меня там не было. А потом я не могла толком расспросить Амелию в его присутствии.
— Ну да, разумеется.
Грейс молча ждала, не скажет ли Томас что-нибудь еще. Он рассеянно ущипнул себя за переносицу и поморщился, словно у него ужасно болела голова. Желая хоть немного его утешить, Грейс добавила:
— Я совершенно уверена, что мистер Одли не говорил Амелии о… — «Господи, как бы это получше сказать?» — О том, кто он на самом деле. — Герцог смерил Грейс испепеляющим взглядом. — Но здесь нет моей вины, Томас, — обиженно возразила девушка.
— А я вас ни в чем не обвиняю, — сухо бросил Уиндем и молча прошествовал к двери в гостиную.
С той минуты как Грейс вихрем вылетела из комнаты, ни Джек, ни леди Амелия не произнесли ни слова. Они словно заключили молчаливое соглашение о союзничестве и напряженно вслушивались, пытаясь разобрать тихий разговор в коридоре.
Джек всегда считал себя настоящим докой по части подслушивания, но Грейс с Уиндемом шептались так тихо, что, сколько он ни старался, не смог уловить ни слова. Впрочем, Джек и без того знал, о чем они говорят. Грейс предупреждала Уиндема, что мистер Одли, этот дьявол во плоти, уже запустил свои когти в прелестную, невинную леди Амелию. А Уиндем бранился (себе под нос разумеется, не настолько же он груб, чтобы сыпать проклятиями в присутствии дамы) и допытывался, что именно было сказано.
Все это было бы весьма занимательно, если бы мысли Джека не были заняты Грейс, гостиной, залитой золотым сиянием солнца, и… поцелуем.
71 
