Особенно,... 
61 
Он рассматривал роскошные интерьеры с недоверчивой усмешкой, словно раздумывал, нельзя ли обменять все это великолепие на более скромное жилище, как если бы его похитила другая герцогиня, из замка поменьше.
— О чем задумались, мисс Эверсли? Как говорится, готов выложить пенни за ваши мысли, — заявил Джек. — Хотя, уверен, они стоят целого фунта.
— Куда дороже, — бросила через плечо Грейс. Легкомысленное настроение мистера Одли оказалось заразительным, и ей вдруг захотелось пококетничать. Чувство было незнакомым. Незнакомым и восхитительным.
Джек шутливо поднял руки вверх:
— Сдаюсь. Цена слишком высока, а я всего лишь бедный разбойник.
Грейс лукаво склонила голову набок.
— Так, значит, вы неудачливый грабитель?
— Туше, — признал Джек, — но увы, вы ошибаетесь. Я достиг блистательных успехов. Жизнь вора как нельзя лучше позволяет раскрыться моим талантам.
— Таланту наставлять пистолет на дам и срывать у них с шеи ожерелья?
— Дамы сами вручают мне ожерелья, поддавшись моим чарам. — Джек укоризненно покачал головой, искусно изображая обиду. — Признайте, разница велика.
— Пожалуй.
— Мне удалось очаровать даже вас. Грейс вспыхнула от негодования.
— Неправда.
Джек подскочил к ней и, прежде чем она успела отшатнуться, схватил ее руку и поднес к губам.
— Вспомните ту ночь, мисс Эверсли. Светила луна, дул легкий ветерок.
— Никакого ветра не было.
— Вы портите мои воспоминания, — проворчал он.
— Но ветра не было, — не сдавалась Грейс. — Это все ваши романтические фантазии.
— И вам хватает жестокости меня упрекать? — с озорной улыбкой парировал Джек ее выпад. — Я никогда не знаю заранее, кто скрывается в карете. Большей частью приходится иметь дело со старыми развалинами, страдающими одышкой.
Первым побуждением Грейс было спросить, к кому относится эпитет «развалина» — к мужчинам или к женщинам, но подобный вопрос мог подстегнуть его к более решительным действиям, и она предпочла промолчать. Вдобавок Джек все еще держал ее за руку, нежно поглаживая пальцем ладонь, и это вкрадчивое, ленивое движение лишило Грейс остатков воли, она не в силах была придумать остроумный ответ.
— Куда вы ведете меня, мисс Эверсли? — тихо прошептал Джек, касаясь губами ее руки.
Он снова поцеловал ей руку, и по телу Грейс пробежала дрожь.
— Это здесь, за углом, — чуть слышно пролепетала она. Голос отказывался ей повиноваться. Она задыхалась.
Джек выпрямился, но не выпустил ее руку.
— Ведите меня, мисс Эверсли.
Она повиновалась, мягко потянув Джека за собой в боковой коридор, к своей любимой комнате. Для остальных обитателей замка это была всего лишь нарядная гостиная, отделанная в кремовых и золотых тонах с редкими вкраплениями нежнейшего бледно-зеленого, цвета молодой мяты. Но Грейс, из-за каприза герцогини вынужденная вставать чуть свет, вошла сюда однажды рано утром, когда восходящее солнце висело низко над землей.
Воздух, пронизанный золотистыми рассветными лучами, потоками вливался в высокие окна, безымянная гостиная сверкала и искрилась мириадами солнечных брызг. Стоило солнцу подняться выше, и чары рассеивались, оставалось лишь пышное убранство, роскошный дворцовый интерьер, но в драгоценные ранние часы, когда за окном слышались нежные трели жаворонков, здесь царило волшебство.
А если мистер Одли не увидит чуда… Что тогда?
Трудно сказать, что это означало бы, но Грейс, несомненно, испытала бы разочарование. Чудесная комната. Маленькая тайна, значимая лишь для нее одной, и все же…
Ей хотелось показать Джеку гостиную. Сказочную игру утреннего света в той единственной комнате, которую Грейс воображала почти своей.
— Вот мы и пришли, — проговорила она, взволнованно переводя дыхание. Сквозь открытую дверь гостиной в коридор струился свет, оставляя сверкающий след на гладком паркете. В золотистых лучах можно было отчетливо разглядеть танцующие в воздухе пылинки.
— Это какая-нибудь тайная молельня? — усмехнулся Джек, поддразнивая Грейс. — Или экзотический зверинец?
— Это было бы слишком банально. Только закройте глаза. Вы должны увидеть все сразу.
Он взял ее ладони в свои и прижал к глазам. Теперь Грейс стояла пугающе близко от него, смущенная, с поднятыми вверх руками. Корсаж ее платья почти соприкасался с сукном его безупречно элегантного сюртука. Всего одно неуловимое движение, и она оказалась бы в его объятиях. Ей стоило лишь слегка качнуться вперед и прильнуть к его груди или обвить руками его шею, зажмуриться и запрокинуть голову. Тогда Джек поцеловал бы ее, заставив забыть обо всем, кроме этого головокружительного, пьянящего чувства.
61 
