Последние отзывы

  59  

— Я никогда не называла вас необразованным. Как, впрочем, и герцогиня. — Грейс сердито фыркнула. — Теперь она будет капризничать весь день.

— А разве в другие дни она не капризничает?

О Боже, Грейс захотелось огреть мистера Одли чем-нибудь тяжелым. Конечно, герцогиня постоянно донимала всех своими капризами, и Джек об этом знал. Но чего он добивался этим сухим, язвительным замечанием? Хотел показать свое превосходство?

— Сегодня будет много хуже обычного, — неохотно проворчала Грейс. — А расплачиваться придется мне.

— В таком случае простите меня, — покаянно произнес мистер Одли, отвесив поклон.

Грейс вдруг стало не по себе. Не потому что ей показалось, будто мистер Одли издевается над ней, а как раз оттого, что он был совершенно серьезен.

— Не стоит извиняться, — пробормотала она. — Вы не обязаны принимать во внимание мои обстоятельства.

— А Уиндем беспокоится на этот счет?

Грейс подняла глаза и смущенно встретила его настойчивый взгляд.

— Нет, — тихо отозвалась она. — То есть он всегда внимателен ко мне, однако нет…

Нет. Томас, конечно, заботился о Грейс и не раз вставал на ее защиту, когда замечал, что герцогиня обращается с ней несправедливо, но он никогда не стал бы сдерживать свой сарказм в беседе с бабушкой ради сохранения мира. А Грейс никогда бы и в голову не пришло попросить его об этом. Или упрекнуть за излишнюю язвительность.

Он был герцогом. И Грейс никогда не позволяла себе фамильярничать с ним, несмотря на дружбу.

А мистер Одли…

Грейс на мгновение закрыла глаза и отвернулась, чтобы Джек не увидел, как мучительно исказилось ее лицо. Сейчас он был всего лишь мистером Одли, стоящим не намного выше ее по положению. Но в ушах Грейс все еще звучал тихий зловещий голос герцогини: «Подожду Уиндема… Если он еще вправе носить это имя».

Герцогиня говорила о Томасе, и нетрудно было продолжить ее мысль. Если Томас не Уиндем, значит, Уиндем — мистер Одли.

Значит, этот мужчина… мужчина, который дважды поцеловал Грейс и пробудил в ней мечты о мире за пределами замка, возможно, истинный владелец Белгрейва. Герцогский титул не просто несколько лишних слов, добавленных к чьему-то имени. Это и земли, и состояние, и целый пласт истории Англии, возложенный на плечи обладателя герцогства. И если пять лет, проведенных в замке Белгрейв, чему-то и научили Грейс, так это тому, что аристократы заметно отличаются от остальной части человечества. Они так же смертны и тленны, также подвержены боли и недугам, как и весь людской род, и все же в них есть нечто особенное.

Отличие не делает их лучше, что бы ни утверждала герцогиня в своих бесконечных нравоучениях. Грейс никогда этому не верила. Быть иным не значит быть лучше. Однако знание своих корней, верность традициям и ощущение собственной значимости накладывают печать избранности на этих людей.

Если мистер Одли законный отпрыск Джона Кавендиша, тогда он герцог Уиндем, и мечтать о нем — непозволительная дерзость, когда ты всего лишь жалкая старая дева.

Грейс глубоко вздохнула, стараясь справиться с охватившим ее смятением, и лишь убедившись, что полностью владеет собой, повернулась к Джеку:

— Какую часть замка вы хотели бы осмотреть, мистер Одли?

Джек благоразумно решил не проявлять излишней напористости и любезно заметил:

— Конечно, мне любопытно было бы увидеть весь замок, но, боюсь, для подобной экскурсии одного утра маловато. С чего вы посоветуете начать?

— Может быть, с галереи? — Накануне вечером мистер Одли с интересом разглядывал картины у себя в спальне. Пожалуй, логично было бы выбрать галерею для первого знакомства с Белгрейвом.

— И глазеть на благообразные лица моих предполагаемых предков? — Мистер Одли раздул ноздри и скривил рот, словно только что проглотил что-то на редкость противное. — Думаю, не стоит. Слишком много предков для одного утра, спасибо большое.

— Но там только покойные предки, — пробормотала Грейс, изумляясь собственному нахальству.

— Вот этим они мне и нравятся, но только не сегодня.

Грейс бросила взгляд в сторону окна, сквозь которое в холл вливались потоки света.

— Я могла бы показать вам сад.

— Мой наряд не слишком для этого подходит.

— Тогда оранжерею?

Мистер Одли подергал себя за мочку уха.

— Боюсь, я совершенно глух к красотам природы.

Грейс сжала губы и, немного помолчав, спросила:

  59