Особенно,... 
66 
Я молча наблюдала, как он поставил на небольшой журнальный столик два бокала, огромное блюдо шоколадного печенья и бутылку вина.
— Дары мира? — с грустной иронией поинтересовалась я. Кивком указала на стул, где аккуратно был развешен сюртук приятеля. — Кстати, можешь забрать его. И спасибо за заботу.
— Да не за что. — Седрик улыбнулся. Замялся на миг, но затем все же продолжил: — Трикс… Я понимаю, что ты очень злишься на Кайла, но…
— Я ничего не хочу слышать про этого гадкого мальчишку! — оборвала я, невольно передернув плечами. — Седрик, ты прекрасно понимаешь, насколько сильно он меня обидел. Неважно — специально он это сделал или нечаянно. Даже если он сказал это в запале ссоры, то тем хуже для него, как говорится. Потому как получается, что он на самом деле думает, будто я зарабатываю на жизнь… — Тут я смутилась, стесняясь произнести вслух то, что в приличном обществе не принято называть прямо. Поэтому глухо завершила с явным усилием: — В общем, ты понимаешь, что я имею в виду.
Седрик опустил голову, пряча в уголках губ непонятную усмешку. Затем ловко откупорил бутылку и разлил вино по двум бокалам, один из которых протянул мне.
— Выпей, — настойчиво предложил он, присаживаясь на стул рядом. — По-моему, это тебе сейчас не повредит.
Я подняла бокал к свету, наблюдая, как внутри переливается алая жидкость. Затем отставила его в сторону, так и не прикоснувшись к предложенному напитку.
— Трикс, не подумай, что я защищаю Кайла, — негромко начал Седрик, покачав головой, — но… Послушай, у него очень строгая семья. Его матушка, нейна Маделин, в молодости даже хотела уйти в монастырь и посвятить свою жизнь служению Лиоре — богине плодородия. Но родители рано отдали ее замуж, поэтому не сложилось. Однако это не помешало ей свои убеждения перенести на семейные отношения. Благо что нейн Лоренс — отец Кайла — никогда не перечил своей горячо любимой жене. Считал, что чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не вешалось, как говорится. Да что там, старшая сестра Кайла — найна Оливия, которой уже за тридцать, — до сих пор живет с родителями и не смеет показаться на улице без платка, прикрывающего ее волосы.
— И какое это отношение имеет ко мне? — сухо поинтересовалась я, несколько утомившись от описания семейного уклада рода Архольд, который, если честно, не представлял для меня ни малейшего интереса.
— Самое прямое. — Седрик виновато улыбнулся. — Подумай сама: Кайлу постоянно вдалбливали в голову, что незамужняя девица не имеет права жить отдельно от семьи, что почитание старших является наиглавнейшей добродетелью. А ты посмела разругаться с родителями и уйти, так сказать, в свободное плавание. Да что там, о строгости воспитания Кайла говорит хотя бы тот факт, что сегодня ему пришлось просить самого комиссара полиции об одолжении. Нейн Колин Сорилион связался с его родителями и соврал, будто тот находится на важном задании и потому не придет ночевать. Хорошо хоть комиссар близко знаком с матушкой Кайла, так что понял всю трагичность момента и решил выручить ценного сотрудника.
— Зачем ты мне все это рассказываешь? — оборвала я словоохотливого приятеля. — Хочешь, чтобы я пожалела бедного мальчика?
— Хочу, — честно ответил Седрик, глядя мне прямо в глаза. — Я именно хочу, чтобы ты его поняла и простила. Кайл брякнул тебе это не со зла. Просто вырвалось случайно.
— И ты думаешь, это сделает его слова менее обидными?
Серо-зеленые глаза Седрика неожиданно потемнели. Он наклонился ко мне и шепнул:
— Трикс… Я не хотел об этом вспоминать, но если нет другого выхода… Скажи, разве ты никогда не говорила в гневе ничего такого, за что потом тебе было бы очень стыдно?
Меня кинуло в жар от его вкрадчивого холодного тона. Перед мысленным взором как наяву встал тот злополучный день несколько лет назад, когда мы разругались. А ведь тогда я позволила себе намного более страшные оскорбления.
— Прости. — Волнение и стыд спазмом перехватили горло. Я замолчала, пытаясь взять себя в руки, затем с трудом продолжила, уставившись в стол и опасаясь поднять на Седрика взгляд: — Пожалуйста, прости. Я понимаю, о чем ты говоришь. Я тогда была словно не в себе… Знаешь, я сто раз проклинала себя за тот разговор. Не знаю, что на меня нашло.
— Вот видишь, ты просишь прощения у меня и в то же время говоришь, что не простишь Кайла. — Седрик пожал плечами. — А чем ты лучше его?
66 
