Особенно,... 
.
Очередная сказка о Золушке 
91 
– О звезды! Вот так. Да. И вот так. Держись и, главное, звезды побери, не визжи. Всех заговорщиков перепугаешь!
– Да, – пропыхтела Ива, в душе проклиная всех богов, звезды, заговорщиков и эльфов заодно, – будет обидно, если это просто сбор клуба любителей браги.
– А что? Я бы посмотрел на последствия этого заседания. Да и поучаствовал бы с удовольствием.
– Пьяница!
– А сама-то! Все твои любимые настойчики, эликсирчики, прочая дрянь – все на спирту. Говорят, что издревле лекари все средства пробовали на себе, поэтому-то все последние на спирту.
– Вредный ты.
– А ты капризная.
– Нахал!
– Злючка!
– Длинноухий!
– Ведьма! О! вот и добрались. Слазь!
– Куда?!
– Вот же порожек.
– Ты смерти моей хочешь? Я что, по-твоему, похожа на канарейку? Давай дальше! В соседнее окно.
– Эксплуататорша!
– Слушай, оставь свои эльфийские ругательства для тех, кто их понимает!
– Это не ругательство. А, ладно. Держись за раму. Становись. Стоишь?
– Окно закрыто!
– Сейчас. – Эльф чуть налег на раму плечом, толкая вверх и одновременно в сторону. Окно поддалось и с легким скрипом распахнулось внутрь. Т’ьелх спрыгнул в комнату и протянул руки своей даме.
– Где ты научился так хорошо вскрывать окна?
– О, милая, тому есть две причины. Первая заключается в том количестве беспечных богачей, которых угораздило владеть понравившимися мне вещами. А вторая – в том, что большинство приглянувшихся мне дам, имеют привычку закрывать на ночь окна.
Знахарка сдавленно хихикнула и шутливо ударила его кулачком в плечо. Эльф тут же перехватил его, облобызал каждый пальчик и явно вознамерился продолжить занятие и дальше, но за стеной тут воцарилась странная тишина.
Ребята вспомнили, зачем, собственно, сюда явились, и тихонько направились к стене, за которой должны были находиться те, чье собрание так их заинтересовало. Комната, в которой находились девушка и юноша, явно служила кому-то кабинетом и весьма удачно соединялась с соседним помещением – очевидно, библиотекой – дверью, слышимость через которую даже для Ивы была вполне приемлемой.
Они очень осторожно – не дай боги заскрипит! – прижались к двери и стали вслушиваться.
– Как мне кажется, все здесь?
– Если и нет, то нет смысла дожидаться опоздавших. Мы занимаемся слишком серьезными вещами, чтобы терпеть в своих рядах тех, кто даже не может прийти вовремя.
Голоса за стенкой казались приглушенными, но пропадала лишь малая часть слов.
Скоро пустой треп кончился.
– Все, господа, надо приступать к делу, пока на наше отсутствие не обратили внимание. Грон, поставь защиту от подслушивания.
Ива дернулась и рывком оттащила эльфа от двери.
– Что ты делаешь?! – возмутился он.
– Слышишь голоса сейчас? – перебила она.
– Вот гоблин! – выругался эльф. – Не слышу!
– Они поставили защиту. Я читала о такой и побоялась, что маг может нас почувствовать. Защита представляет собой что-то вроде пузыря, в который заключаются те, кому необходимо спокойно поговорить. Обычно, как было написано в книге, его ставят вдоль стен, пола, потолка. Чтобы не мудрить.
– Можешь ее снять?
– Смеешься? Даже не представляю как. Я ее даже почти не чувствую. Ощущаю чужую магию, но не более. Тут нужна ювелирная работа – ведь маг обязательно почувствует, что с его волшебством что-то делают.
– Вот гоблин!!! – повторился Т’ьелх. – До чего же обидно!
– Как же мне хочется стать настоящим магом!
– Что будем делать?
– Если б я была магом, я могла бы навести иллюзию, что мы одни из них.
– Костюмы Белых Поводырей? Милая, наверняка у них есть какие-нибудь пароли. Не исключено также, что они знают каждого в лицо. Звезды! Надо что-то делать! Кстати, ты ничего не чувствуешь?
– Ты о чем?
– Об Алисии.
Ива застыла на миг и прислушалась. Потом разочарованно покачала головой:
– Очевидно, там что-то вроде тайника, потому как я чувствую столько всего магического! Исходит как от лавки с амулетами. Или это из-за мага. Именно твою фамильную висюльку я не чувствую.
Эльф скривился. Выглядело это забавно. Вообще надо сказать, что самой забавной деталью в представителе древней расы были ушки. Длинные, остренькие, тонкие, они очаровательно приподнимались, когда он прислушивался. Пару раз Ива замечала, что во время ее праведного гнева на его очередную шалость ушки прижимались к голове. Эльф высокомерно отрицал это, упирая на то, что это физически невозможно. Знахарка хихикала и продолжала собирать компромат на «гордость древних».
91 
