Особенно,... 
71 
Я вернулся обратно и присоединился к защитникам трущобного городка, благо местечко освободилось. Присел среди испражняющихся и ухмыльнулся.
Некоторые смущенно отвели глаза, значит, что-то человеческое в них еще осталось. Некоторые глядели совершенно равнодушно, словно давно потеряли всякий стыд. А один малый, тощий, смуглый до черноты, так даже радостно оскалил зубы: глядите, мол, какой я молодец.
Не поднимаясь с корточек, я подобрался поближе к нему и улыбнулся как можно шире.
Он расхохотался — я следом, — и скоро все оправляющиеся зашлись в дружном хохоте.
— Мы возьмем на себя все твои свадебные расходы, — крикнул я.
— Мы возьмем на себя все твои свадебные расходы, — прокричал в ответ смуглый.
— Мы даже трахнем за тебя твою жену, Балрам!
— Мы даже трахнем за тебя твою жену, Балрам!
На смуглого напал такой смех, что он упал на живот, выставив свою испятнанную задницу в испятнанное небо.
Домой я вернулся, когда начали открываться торговые галереи, умылся над общей раковиной, тщательно отскреб руки, заглянул на парковку, помахал для пробы тяжелым гаечным ключом и забрал его к себе в комнату.
У моей кровати стоял какой-то мальчик, в зубах у него был зажат конверт, обе руки подтягивали штаны. Мальчишка обернулся на скрип двери, конверт упал на пол. В следующий миг гаечный ключ вывалился у меня из пальцев.
— Меня прислали. Я ехал на автобусе, на поезде, расспрашивал людей. И вот я у вас. — Он сощурился. — Мне сказали, вы будете заботиться обо мне и обучите на шофера.
— Да кто ты такой, чтоб тебя?
— Дхарам. Четвертый сын вашей тетушки Лутту. Мы с вами виделись, когда вы приезжали в Лаксмангарх. На мне еще была красная рубашка. Вы взяли меня на руки и поцеловали вот сюда.
Он показал на свою макушку, поднял с пола конверт и протянул мне.
Дорогой внук.
Как давно мы не виделись и как давно ты не присылал нам денег — целых одиннадцать месяцев и два дня. Город испортил тебе душу, ты сделался злой, себялюбивый и тщеславный. Я знала, что так и будет, что из тебя, такого дерзкого и нерадивого мальчишки, толку не выйдет. Только отвернешься, как ты уже разинув рот пялишься на себя в зеркало, и хоть трава не расти. Твоя мать была такая же, ты весь в нее, не в своего доброго отца. Пока мы кротко сносили твои выходки, но настал конец терпению. Ты не один живешь на этом свете, пора вспомнить и о родных. Немедля высылай деньги. А не вышлешь, скажем твоему хозяину, что ты все спускаешь на выпивку и шлюх. И еще мы решили женить тебя. Попробуй только не приехать — отправим девушку к тебе в город. Все это я говорю любя, а не для того, чтобы напугать тебя. Я ведь тебе бабушка. В детстве ты уж так меня любил, особенно как набью тебе рот сластями. Присматривай за Дхарамом как за собственным сыном, это твой семейный долг.. Береги себя и помни, что я готовлю для тебя вкусную курицу. Отправлю по почте вместе с письмом, которое напишу твоему хозяину. Твоя любящая бабушка.
Я аккуратно сложил письмо, спрятал в карман и со всей силы ударил мальчишку. Он упал на кровать, оборвал накомарник.
— Поднимайся, — прохрипел я. — Сейчас ударю тебя еще раз.
Я занес было над ним гаечный ключ, сжал покрепче — и швырнул на пол.
Скула у Дхарама наливалась синевой, разбитая губа кровоточила, но он молчал.
Я опустился рядом с ним на сорванный накомарник и, не сводя с племянника глаз, отхлебнул виски из бутылки.
Честно говоря, мальчишка явился куда как кстати. Еще чуть-чуть — и я убил бы своего хозяина (и получил бы пожизненное).
Вечером я сообщил мистеру Ашоку, что семейство прислало мне помощника, он будет мыть и чистить машину. Мистер Ашок не вышел из себя и не стал, как большинство хозяев на его месте, орать, что ему теперь придется кормить еще одного слугу, а сказал только:
— Смышленый парень. На тебя похож. А что у него с лицом?
— Расскажи-ка, — повернулся я к Дхараму. Он моргнул. Подумал.
— Из автобуса выпал.
И правда — умница.
— Впредь будь поосторожней, — сказал мистер Ашок. — Отлично. Ну вот, Балрам, настал конец твоей одинокой жизни.
Дхарам оказался парнем тихим. Он ни о чем меня не просил, спал на полу где сказано и не лез не в свое дело. Меня мучила совесть за то, как я его встретил, и я решил сводить его в чайную.
— Детей в школе учит тот же учитель, что и раньше, Дхарам? Господин Кришна?
71 
