Последние отзывы

  38  

И тогда она решилась и сказала то, что приберегла как раз для подобного случая. У нее уже не было выбора.

– Хорошо, представим, что вы действительно ничего не знаете о других мужчинах, с которыми они встречались. Или не хотите говорить. Это ваше право. Но тогда скажите мне, разве вам не приходило в голову, что следующей жертвой можете стать… вы?

Женя взялась за голову и закрыла глаза. И так просидела несколько секунд.

– Вы и дальше будете молчать? – У Юли кончалось терпение.

Время шло, ей предстояло еще съездить на квартиры обеих жертв, чтобы еще раз осмотреть их, возможно, встретиться с соседями, поговорить. А вдруг все же кто-то видел человека, входившего или выходившего из квартиры Иры Званцевой или Зои Пресецкой, и мог бы описать убийцу.

Сейчас же перед ней сидела потенциальная жертва, чьи волосы были так же длинны, как и у погибших женщин, и могли быть так же острижены, а голова обрита наголо… Но она либо не хотела признаваться себе в этом, либо была уверена, что ее минует рука преступника.

Холодкова подняла голову. Она смотрела на Земцову затравленным взглядом, к которому примешивалась злость. Юля много бы дала, чтобы узнать, какие чувства переживает сидящая перед ней женщина и какие тайны сокрыты в ее маленькой смешной голове с копной темных волос, небрежно стянутых в узел на затылке.

Наташа, которая во время их напряженного разговора не раз входила в комнату, чтобы принести чай, пирожки и затем убрать со стола, как бы между прочим заметила:

– Вообще-то я хотела в парикмахерскую…

Холодкова вздрогнула и оглянулась, словно не поняла, кто сказал эту фразу.

– Парикмахерская… – произнесла она сухими губами и тяжело вздохнула. – Какое тихое и приятное слово. Как бы мне хотелось, чтобы все, что случилось с моими девочками, оказалось дурным сном. Чтобы мы по-прежнему встречались, говорили о парикмахерских и магазинах, пили чай или вино, перезванивались по телефону… Чтобы к нам вернулась спокойная и размеренная жизнь, пусть даже мы жили бы трудно и без денег… – она всхлипнула. – Неужели я больше никогда не увижу их?

– Женя, я предлагаю вам провести сегодняшнюю ночь здесь. Вам опасно появляться дома. Убийца может оказаться душевнобольным человеком, и тогда вам грозит опасность. Пусть Наташа сходит в парикмахерскую, я отправлюсь по своим делам, возможно, мне придется установить возле вашего дома наблюдение, а вы пока побудьте здесь. Посмотрите телевизор, отдохните, полистайте журналы, у меня их много…

– Но вы же не знаете, где я живу, – сказала она, склонив по-птичьи голову набок и не спуская с Юли глаз. – И где вы возьмете людей, чтобы установить наблюдение?

– Пусть это вас не беспокоит. Бобрищев заплатил нам, чтобы мы нашли убийцу Зои, а потому мне надо работать. Что касается адреса, то вы мне его сейчас продиктуете…

Холодкова заозиралась по сторонам прямо как тогда, в прокуратуре, словно и здесь, в Юлиной квартире, она все еще надеялась найти кого-то, кто помог бы ей справиться с охватившей ее растерянностью. Но что за ней кроется, кроме страха? И чего именно она боится? Того, что будет третьей по счету среди жертв, которых наметил маньяк-убийца? Или собственного разоблачения?

– Вообще-то у меня несколько квартир, – осипшим от волнения голосом пробормотала Женя, обнимая свои худые плечи костистыми руками и поеживаясь от озноба. – Какой адрес вам дать?

– Женя, вы должны дать мне адрес квартиры, в которой постоянно проживаете, разве непонятно? Вы что, не заинтересованы в том, чтобы обеспечить себе хотя бы какую-нибудь безопасность? С одной стороны, вы выглядите крайне напуганной, а с другой – задаете странные вопросы. Если хотите, можете прямо сейчас отправиться к себе домой…

– Нет, извините, кажется, я на самом деле сказала что-то не то… Просто у меня в голове не укладывается, что какая-то тварь может преследовать теперь и меня… Я не вижу в этом никакого смысла…

– В поступках маньяка, как правило, нет никакого смысла. И если он есть, то ведом лишь ему самому. Предположим, это какой-то ваш знакомый, который знает вас троих…

– Нет! – почти крикнула она и покраснела, словно испугавшись собственного голоса. – У нас не было и нет такого знакомого! И вообще я представить не могу, какая причина или связь может существовать между нами, чтобы вызвать желание убить… нас…

– Тогда тем более вам надо поостеречься и оставаться здесь хотя бы до тех пор, пока мы не выйдем на след преступника. Если у вас и на это есть что возразить мне, то выкладывайте сразу, пока я не ушла.

  38