28 
— Им очень не хватает родителей, — произнес Адам. — Бена и Тесс.
Его лицо посуровело, и сердце Анны сжалось.
— У малышей есть ты!
Адам бросил на нее удивленный взгляд.
— Из меня вряд ли получится хороший отец.
— У тебя есть неплохие задатки им стать. Я уже говорила, помнишь?
— Наверное, все, что ты говорила, навсегда останется у меня в памяти.
Признание было настолько неожиданным, что Анна поспешила скрыть смущение за потоком слов:
— Родителями не рождаются, ими становятся. Мама с папой почти отчаялись иметь детей, но потом появились мы трое, и они справились. Ты тоже справишься. Сначала будет трудно, но потом ты научишься заботиться о детях, — запинаясь, закончила она.
Что он имел в виду? Почему ее слова навсегда останутся у него в памяти? Неужели она произвела на него более глубокое впечатление, чем ей кажется? Ближе к действительности, Анна! — жестко одернула она себя. Он хочет получить от тебя только одно — твое тело!
— Не ожидал таких радужных прогнозов в мой адрес, — произнес Адам, как-то странно посматривая на нее.
Анна не вынесла его пристального взгляда и отвернулась.
— Неужели ты полезла под колеса не ради сенсационных заголовков? — резко сменил тему Адам. — «Отважная демонстрантка, рискуя жизнью, вырывает старушку из лап смерти». Пресса воспела бы столь геройский поступок!
— Ты считаешь меня ненормальной? — вспылила она. — По-твоему, я способна на такие уловки? Борьба с бюрократами — серьезное дело, нужно уметь воздействовать на людей, убеждать их словом, а не дурацкими трюками! Общество должно...
— Побереги свой пыл для выступлений перед камерой. — Он наклонился вперед и легонько приложил к ее губам палец. — Что с твоим чувством юмора? Я просто пошутил.
Воздушное прикосновение снова вызвало в душе Анны целый вихрь эмоций, и она подозрительно прищурилась:
— Спасибо, с моим чувством юмора все прекрасно. Зато твое оставляет желать лучшего.
— Ого! — Он поморщился. — Неужели во главе этого движения против сноса домов стоишь ты?
— На самом деле много людей...
Он нетерпеливо махнул рукой.
— Но ведь сегодняшней демонстрацией, по сути, руководила ты? Никогда не встречал человека с таким запасом жизненной энергии — духовной и физической, — задумчиво проговорил Адам.
Эта его неохотная похвала сбила ее с толку.
— Мне нравится побеждать. — В один прекрасный день она одержит победу и над упрямым Адамом Диконом. Так думала Анна, напрочь забыв о том, что решила держаться от него подальше.
— Тогда зачем тебе этот неудачник Саймон?
— Саймон не неудачник, — заметила она, и ее глаза гневно сверкнули. — Ты не знаешь его, и он вовсе не мой.
— Но ведь он допустил, чтобы ты поехала в госпиталь со мной? — напомнил Адам. В его взгляде читалось неприкрытое презрение к мужчине, которым так легко управлять. — Я насквозь вижу людей его сорта, — продолжал он с непонятной злобой. — Мальчишеское обаяние, беспомощный взгляд маменькиного сынка... все это лишь для того, чтобы пробудить в тебе материнские инстинкты, чтобы захотелось приласкать его.
— Никаких материнских инстинктов Саймон во мне не пробуждает! — с невозмутимой улыбкой заверила его Анна.
— Теперь, конечно, расскажешь байку о том, что вы с ним просто «старые друзья», да?
— Я знаю Саймона с детства и высоко ценю его дружбу. Он добрый, надежный, понимающий... — «И скучный», — добавил вредный голосок в ее голове, и Анна в ужасе поспешила продолжить: — Он не самовлюбленный наглец, считающий себя центром вселенной. Он... — Слова потонули в тепле его губ, когда Адам склонился над ней и крепко поцеловал.
— Он никогда не осмелится пойти на такой презренный поступок, — хрипло прошептал он в ее раскрытые губы.
Еще недавно Адам сам не пошел бы на это, но в Анне было нечто такое, что заставляло его изменять своим правилам.
— Быть рядом с тобой и не прикасаться к тебе выше моих сил, — сделал он горькое признание.
Анна подняла тяжелые веки и посмотрела в его тронутое загаром лицо. Он был так близко, что она видела крошечные морщинки в уголках его глаз, слышала его дыхание.
— Ты прав, Саймон не способен на такое, — проговорила она с хрипотцой в голосе. Ее губы подрагивали, и она захватила нижнюю зубами. — В тебя влюблена моя сестра. — Господи, что я несу! — ужаснулась Анна.
— Которая? — спросил Адам, поглаживая большим пальцем округлость ее щеки.
28 
