Особенно,... 
92 
— Я чувствую себя сегодня… какой-то совсем другой, — пробормотала она.
— Вы сегодня очень красивы, мисс Браун, — улыбнулся Энтони. — Я всегда считал вас красавицей.
«Он, должно быть, с ума сошел», — подумала Кэролайн. Тут она заметила в толпе Мари-Элен и вздрогнула.
Конечно, ей не следовало бы удивляться, поскольку она не сомневалась, что эта женщина обязательно появится на балу. Мари-Элен была великолепна в облегающем платье из прозрачного золотистого шифона с глубоким декольте. Кэролайн напомнила себе, что Мари-Элен — жена Северьянова. Несмотря на напряженные отношения между ними, князь не может не видеть, как привлекательна его жена. Кэролайн больше не ощущала себя красивой.
Мари-Элен шествовала под руку с молодым красавцем. Заметив Кэролайн, она перестала улыбаться и посмотрела на нее холодно и жестко.
Энтони тоже увидел Мари-Элен.
— Не принести ли вам миндального ликера? — спросил он.
— Пожалуйста, — ответила Кэролайн.
— Мисс Браун, взгляните, это, кажется, ваша бабушка.
Кэролайн проследила за его взглядом и увидела красивую седовласую даму в темно-синем парчовом платье. Та беседовала с какой-то супружеской парой, стоя неподалеку от нее и Энтони. Хотя Кэролайн последний раз видела бабушку в пятилетнем возрасте, когда их с матерью не пустили дальше прихожей в Мидлендс, она сразу же узнала Эдит Оусли. Сердце у нее неистово забилось, и стало трудно дышать.
— Это леди Стаффорд, — сказал Энтони. — Я не видел ее около двух лет, но тотчас узнал. Может, подойдем к ней и поздороваемся?
Кэролайн хотела отказаться, но тут Эдит повернула голову, и их взгляды встретились. У старой леди от изумления округлились глаза: она узнала ее! Джордж всегда говорил, что Кэролайн как две капли воды похожа на мать. Девушка сделала несколько шагов в сторону.
— У меня нет желания разговаривать с бабушкой. Может, принесете мне миндальный ликер?
— Конечно. — Энтони странно посмотрел на нее. — С вами все в порядке, мисс Браун?
Она спиной чувствовала — бабушка не сводит с нее глаз, и жалела, что явилась на бал. Но лотом решила не смущаться тем, что на бал пришла Эдит Оусли. Какое ей до этого дело?
— Спасибо, все в порядке, — ответила она.
— Я сейчас вернусь, — пообещал встревоженный Энтони. Кэролайн кивнула, радуясь, что может немного побыть одна. Как себя вести, если бабушка подойдет к ней?
— Глазам своим не верю, — услышала она за спиной властный женский голос.
Кэролайн испуганно оглянулась и оказалась лицом к лицу совсем не с той, кого ожидала увидеть. Перед ней стояла Мари-Элен.
— Добрый вечер, — сказала Кэролайн.
— Что вы здесь делаете? — Мари-Элен сверлила ее неприязненным взглядом. В черных глазах княгини сверкал гнев.
Кэролайн облизнула пересохшие губы, снова застигнутая врасплох этой женщиной.
— Меня сюда пригласили — так же как и вас.
Грудь Мари-Элен высоко вздымалась.
— Кто же вас пригласил? Неужели… Ники?
Кэролайн вдруг очень захотелось ответить «да».
— По-моему, это не ваше дело.
— Но вы работаете у меня!
— Меня нанял ваш муж!
— Понятно. И он вам, наверное, щедро платит… за все ваши услуги, — язвительно бросила Мари-Элен. Глаза ее метали молнии.
Кэролайн с трудом овладела собой.
— Если вы полагаете, что ваш муж платит мне слишком много, обсудите этот вопрос с ним.
— Не сомневайтесь, я сделаю это. Князь знает, что вы здесь?
Кэролайн чуть не сказала Мари-Элен, что Николас и убедил ее принять приглашение.
— Знает.
— Понятно. По-моему, он спятил. И чем это вам удалось завлечь его?
Она окинула Кэролайн презрительным взглядом.
— Я не завлекала вашего мужа. Сомневаюсь, что это могла бы сделать какая-нибудь женщина против его воли.
— Стало быть, вы не только обучаете моего ребенка, но занимаетесь и с князем?..
Кэролайн пожала плечами.
— Думайте, как вам угодно.
— Это отвратительно, — бросила Мари-Элен. — Вы в моем доме, а теперь еще и здесь! Я этого не потерплю! Дни вашей работы сочтены, милочка.
— Вы мне угрожаете? Мари-Элен расхохоталась.
— Да. Я угрожаю вам. Если вы не уйдете сами, то я так или иначе заставлю вас уйти.
Кэролайн испугалась. Она знала, что Мари-Элен безнравственна и не остановится ни перед чем.
— Мне поручили заботы о вашей дочери, и я не брошу ее, несмотря на ваши угрозы.
— Это моя дочь. И я не позволю вам настраивать ее против меня!
— Княгиня, я не настраиваю Катю против вас.
92 
