16. Григорий

Сейчас все страхи, связанные с появлением в моем доме Дениса, кажутся мне полным бредом. А ведь я подозревал его, что он тайно встречается с Зоей. Вернее, подозревал, что она видится с ним. Я и сам не понимал, откуда взялись эти дурацкие подозрения… Думаю, прежде всего из-за того, что я хорошо знал характер Дениса, знал, что ему нравятся красивые женщины, а моя Зоя в тот вечер была в ударе. И выглядела она просто сногсшибательно! Они так хохотали, рассказывая друг другу что-то веселое, не посвящая меня в причины своего смеха, что я уже и не знал тогда, ревновать мне или нет. К тому же я в тот вечер переживал глубоко личную драму, узнав, что меня бросила Катя – Катя, которую должен был бросить я! Как ни крути, но никакому мужчине не понравится, если ему предпочтут другого. Но, с другой стороны, одна проблема как бы отпала сама собой: нет Кати – и нет страха оказаться разоблаченным Зоей.

Иногда мне снилось, что у нас с Зоей – страсть, любовь, она постанывает в моих объятиях, и после таких снов под утро я бывал силен, как бык, и мне казалось, что вот сейчас наконец все и произойдет, все получится! Но кто-то словно держал меня взаперти в собственном теле, связанного и с кляпом во рту, – и я так и не осмелился ни разу прикоснуться к Зое так, как делал это с Катей. Как же я ненавидел себя в такие минуты!

Я время от времени позванивал Денису, справлялся, как он поживает, но не осмеливался спросить – с кем. Пытался по шумовому фону определить, где он находится, в помещении или на улице, в машине ли едет или сидит дома. Иногда мне чудились голоса, вернее, женский голос, и как-то зябко становилось от мысли, что этот голос мог принадлежать моей жене.

Ее автомобильные поездки участились. Я не возражал против этого. Понимал, что ей нужна какая-то эмоциональная разрядка, какие-то ощущения, которые заменили бы ей секс. Конечно, езда на автомобиле не может с этим сравниться, но определенную дозу удовольствия она получала, безусловно. Да и Алик постоянно говорил мне – даже хорошо, что она не сидит дома, точнее, не валяется на диване с дурацкими любовными романами, не просиживает всю свою жизнь домохозяйкой перед телевизором, а изучает Москву, совершенствуется в вождении, живет нормальной, полноценной жизнью, не деградирует, одним словом.

Тот вечер, когда они хохотали – Зоя и Денис, – долго не выходил у меня из головы, и я все прокручивал и прокручивал его в своей памяти. Пытался понять, возникло ли между ними нечто большее, нежели обыкновенное вежливое общение хозяйки дома с гостем? И мне все отчетливее казалось, что они стали любовниками. Еще в самом начале нашей совместной жизни с Зоей я полагал, что она счастлива и глаза ее блестят как-то особенно сыто, словно она счастлива как женщина. Но теперь, когда я видел ее, вернувшуюся с очередной прогулки, понимал, что именно сейчас с ней происходит что-то особенное, словно она вернулась с тайного свидания, еще не остыв после объятий любовника. Возможно, выражение ее довольного, счастливого лица напоминало мне Катю в тот момент, когда, прибрав постель, откуда мы только что вылезли, она садилась перед зеркалом и красила губы. Сытая, счастливая, немного пьяная после моих ласк.

В такие минуты я всегда вспоминал рассказы своего друга Дениса о том, как он умеет ублажить женщину, как много разных женских тайн он знает… «Неужели они спелись? – думал я. – Неужели у них роман в самом разгаре, а я, сгибаясь под тяжестью ветвистых рогов, лишь молча наблюдаю за своей женой, не будучи в силах заставить ее признаться в измене?»

  41