Особенно,... 
76 
Клэр решила, что не имеет права зря терять время. Подойдя ближе к раке, она положила руки на украшенный золотом железный сундук. Нет, она непременно выследит и уничтожит демона, который убил ее мать, или если даже не выследит, то, по крайней мере, погибнет в попытке это сделать, наделенная силой и мудростью, а может, и не наделенная.
Но лишняя помощь ей не повредит.
Ее уста не знали молитвы вот уже долгие годы. Когда-то давно она решила, что Богу она со своими проблемами безразлична. Теперь же у нее было такое чувство, что он наверняка откликнется на ее молитву.
В висках пульсировала кровь. Пульсировал и железный ящик под ее ладонью, а материнский кулон, казалось, вот-вот прожжет ей грудь.
— Не потому ли я здесь? — прошептала она. — Я здесь для того, чтобы помочь Магистрам? А если это так, должна ли задействовать свой ум, свои знания? Или же я просто должна взять в руки оружие и ринуться на врага, как это делает Малкольм?
Она сделала глубокий вздох.
— Мне нужна твоя помощь. Помоги мне это сделать. Помоги мне обрести силу, мужество, чтобы вступить в бой со злом. И прошу тебя, защити Эми, Джона и их детей. — Затем она подумала о Малкольме, и сердце учащенно забилось в груди. — Прошу тебя, помоги ему. Помоги ему в его борьбе со злом, помоги ему остаться осиянным твоим светом.
Часовня вокруг нее пошла кругом, словно карусель.
— Фаола, если ты меня слышишь, спасибо тебе, что ты прислала мне Малкольма, — прошептала Клэр дрожащим голосом. Господи, неужели она верит в эту богиню? — Помоги Малкольму и мне. Помоги нам побороть зло, помоги нам одолеть Морэя. — При мысли о том, что Морэй, возможно, тоже сын Фаолы, ее передернуло. — И еще, если тебе нетрудно, помоги мне принимать правильные решения. Я хочу помочь Малкольму, а не навредить ему.
У нее осталась еще одна просьба.
— Мы бы не отказались, если бы ты одарила нас сверхъестественной силой, — выпалила она и, поморщившись, добавила: — Совсем чуть-чуть. Аминь.
Клэр впилась глазами в раку. Та буквально слилась в общий вихрь с часовней. При этом Клэр старалась дышать медленно и размеренно, чтобы сохранить самообладание. Часовня давила на нее всем своим каменным весом. А затем воздух словно стал легче. Клэр ощутила, что рака больше не жжет ей ладонь, а сама она словно воспарила ввысь. Значит, Господь прислушался к ней. Кто знает, может, и богиня тоже.
— Стой!
Клэр втянула голову в плечи и замерла.
— Убери руку от раки! — раздался за ее спиной резкий голос. Сама фраза прозвучала по-французски.
Клэр медленно обернулась. За ее спиной застыл великан-горец, высокий и черноволосый. Глаза его пылали гневом богов, а сам он излучал мощь и опасность. Рука его застыла на рукояти двуручного меча.
Клэр не сомневалась, что он, не раздумывая, пустит его в ход.
— Отойди в сторону.
Клэр повиновалась.
— МакНейл сказал мне, что я могу побыть здесь несколько минут одна. Мне нужно было помолиться.
Глаза его — зеленые, чуть более светлого оттенка, нежели у МакНейла, — расширились.
— Ты — американка.
Клэр искренне удивилась такой осведомленности. Может, он совершал путешествия в ее время? Нет, видно, что ее слова его не успокоили, в глазах по-прежнему читалось подозрение.
— Подойди ближе! — велел он ей, сопроводив просьбу жестом.
Что делать? Клэр вновь повиновалась.
— Я приехала сюда вместе с Малкольмом из Данроха, — сказала она.
Этому горцу на вид было около сорока, а значит, он был старше МакНейла. Взгляд у него был суровый, если не сказать каменный. Не похоже, чтобы он хотя бы раз улыбнулся за всю свою жизнь. По сравнению с ним Малкольм, Ройс и МакНейл казались озорными мальчишками. Прищурившись, горец окинул Клэр придирчивым взглядом с головы до ног, после чего перевел глаза на ее горло. Она спокойно выдержала его взгляд.
— Если тебя и Малкольма действительно связывает дружба и если МакНейл и впрямь позволил тебе побыть здесь одной, что ж, побудь, но помни, что прикасаться к святыне ты не имеешь права.
— Я, пожалуй, пойду.
— Ты из заморской земли, но на тебе шотландский талисман.
Клэр застыла на месте. Машинально она прикоснулась к кулону, — казалось, тот вот-вот прожжет ей кожу. Сначала камень привлек к себе внимание Малкольма, и вот теперь — этого незнакомца.
— Да, он достался мне от матери. А кто ты?
— Я — Железное Сердце, из Лахлана. Других пояснений не последовало.
76 
